Решив, что в данном случае молчание — действительно золото так ничего и не ответив, взяла предложенный бутербродище — на вид очень вкусный — и принялась жевать в ожидании продолжения.
— Я искренне сожалею о том, что не смог тебя защитить, — я скривилась.
— Но не о том, что похитил, — это с моей стороны был даже не вопрос — утверждение.
— Нет, не о том, — кто бы сомневался.
— Ну и?
— И я не могу сказать, что оставлю попытки добиться своего… я не такой уж плохой, как тебе могло показаться, — сразу захотелось чем-то тяжелым стереть это снисходительное выражение лица с его симпатичной морды.
— Ну и? — да-да, я повторяюсь, но больше цензурных слов в голове пока не находилось, а матершинничать в его присутствии не хотелось.
— Собственно это все, что я хотел сейчас тебе сказать, — не верю, но все так же молчу, — словам ты не поверишь — действия, мне кажется, лучшее, что сможет меня охарактеризовать.
Что-то мне уже не хорошо — «действия» у демонов бывают разные и не всегда соответствуют нормам, принятым у нас. Вернее, практически всегда не соответствуют — сами убедились. Пойти, что ли из маминых запасов наскрести зелья на валериановом корне — нервы успокоить и вообще… на будущее. Чувствую, они мне очень пригодятся. Пугают меня все эти «угрозы» про «действия», да.
* * *
Забегая наперед могу сказать, что после того памятного разговора с Гаапом на кухне, я подстраивала все, чтобы избежать в дальнейшем наше с ним общение наедине. А сразу по прибытию в Шеол, старалась сделать так, чтобы оставаться одна могла только поздней ночью, когда ложилась спать.
Тем утром, дома, помня о собственной золотокопытной репутации среди студенческих масс, поняла, что терять мне нечего и решила немного наказать особо богатых на фантазию — все же с этими демонами-чертями авторитет нужно всегда поддерживать.
Первый вопль возмущения застал меня в коридоре по пути на завтрак. Последовавшие за ним, уже догоняли в большой столовой. К окончанию моего завтрака в комнате собралась вся курируемая группа.
Впрочем, не заметить их появления было невозможно. Строевой цокот и пошкрябывание по плитам пола было не возможно пропустить или с чем-то спутать. Любители ночных страшилок были щедро мной одарены и теперь щеголяли левым золотым копытом, а также правой когтистой драконьей лапой. Красотень.
Мой намек был понят верно, потому открытых претензий никто не высказывал, но обиженное пыхтение было слышно даже в соседней комнате.
