Когда мы очутились внизу, под огромным голубым шаром Дворца, Сэнди-Ски сказал:
— Иди через некоторое время в аллею гелиодендронов, там найдешь меня.
И затерялся в толпе. Меня удивило загадочное поведение друга.
Ослепительный диск солнца только что скрылся за горизонтом. Наступила самая чудесная пора на Зургане — вечер с приятным для глаз полусумраком, с ласкающей прохладой.
Люди не расходились по домам, и дискуссия, начатая там, в Шаровом Дворце, не прекращалась. В сущности, Всепланетный Круг послужил лишь началом обсуждения, и споры, словно выплеснувшись из сиреневого шара, растекались по многочисленным аллеям и паркам, прилегающим ко дворцу.
Дискуссии разгорелись в этот вечер и в каждом доме, в узком семейном кругу, перед экраном всепланетной связи. Проблемы, затронутые учеными, обсуждала вся планета. Через несколько дней от населения начнут поступать предложения, и комиссия Всепланетного Круга, проанализировав и обобщив их, выработает единое мнение планеты по обсуждавшемуся вопросу.
Я свернул в парк электродендронов. Здесь было особенно многолюдно. Парк привлекал людей свежим, бодрящим воздухом. Широкие и плотные листья электродендронов весь день поглощали лучистую энергию могучего солнца А сейчас, с наступлением темноты, деревья выделяли избыток анергии в виде электрических разрядов. То и дело раздавался сухой треск, вспыхивали, на миг озаряя густеющие сумерки, короткие молнии. Листья вели между собой электрическую перестрелку, озонируя воздух.
Люди шли группами, смеясь и оживленно беседуя. Один я брел в одиночестве, невольно выслушивая обрывки фраз.
Некоторое время я шел рядом с компанией очень веселых молодых людей, видимо, впервые присутствовавших на Круге.
— Вир-Виан неправ, — услышал я голос какого-то юнца. — Наступление на Экваториальную пустыню — это лишь начало космической борьбы с природой. И в этой борьбе человечество не изнежится, не захиреет.
— Вир-Виан хороший ученый, но плохой философ, — смеясь, сказал невысокий молодой человек.
— Банальный афоризм, — серьезно возразила ему девушка. — Я бы сказала о Вир-Виа-не иначе…
Но что она сказала о Вир-Виане, я так и не услышал. Молодые люди зашли в ажурную беседку и уселись за круглый стол, на котором в прозрачных сосудах искрились напитки, стояла еда. Многие, проголодавшись, следовали их примеру. Споры в беседках начинались с новой силой. Таким образом, вечер и начало ночи после Круга само собой превратились в своеобразный праздник-дискуссию.
