Артур смотрел на Марию и замечал некую отстранённость в ней. Не от мира, но от собственного тела. Её движения были неловкими. Мимика исчезла. Казалось, она забывала саму себя после потери зрения — позволяла своему телу исчезнуть вместе с миром вокруг.
Юноша продолжал смотреть. Вдруг Мария спросила:
«Артур, скажи, почему ты теперь такой добрый?»
«Это странно?»
«Ты был очень холодным, когда мы впервые встретились».
Юноша задумчиво посмотрел в окно, задымлённое паром. Спустя некоторое время он заговорил, размеренным и спокойным голосом:
«Ты мне интересна. Мне интересна твоя сила — её стоит изучить. Ещё тот голос и…»
«И?» Спросила неподвижная Мария. Артур вдруг подумал, что она похожа на сломанную куклу. Странно, все куклы лежат неподвижно. Почему кукла, которая лежит неподвижно и говорит кажется сломанной? Юноша покачал головой. Глупый вопрос.
«Я странно себя чувствую, когда ты рядом».
«Чувство… Артур, расскажи, на что похоже это чувство?» Спросила девушка.
«Напоминает беспокойство. Возможно волнение. Я не знаю почему. В тебе есть как будто что-то ценное и важное. Что именно я пока не знаю, но я привык доверять своей интуиции».
Юноша задумался и опустил взгляд, словно прямо сейчас пытаясь нащупать исток неясного давления внутри себя.
«Артур, кажется я знаю в чём дело». Вдруг улыбнулась Мария.
Маг поднял на неё взгляд. У него давно уже было предположение, что Мария недоговаривала о том случае, когда с нею заговорил странный голос. Первое время Артур считал его галлюцинацией — девушка явно была тогда не в здравом уме, но после смерти того ребёнка — как её звали? На М… После всего что с ней произошло у Артура возникли, как он сам бы выразился, подозрения. Подозрения что кто-то за ним действительно следит.
Джозеф всегда любил запугивать тайнами, и Артур даже сейчас замечал в себе похожие тенденции. Но иногда они были вовсе не беспочвенными. Юноша насторожился.
Мария сказала: «Артур, мне кажется… Ты в меня влюбился».
«…»
«На самом деле очень мило, что ты говоришь об этом как о странном чувстве, Артур».
«Мне, наверное, следует немножко помяться, прежде чем давать ответ. Я всё-таки твоя сестра».
«Артур, я очень дорожу воспоминанием о том, как ты теперь выглядишь. Ты очень красивый, правда».
«А я красивая?»
«Артур…»
«Ты ещё здесь?»
…
…
…
Весь последующий день, очень занятой день, очень людный, Артур ходил в непрерывном угрюмом размышлении. Слуги встречали его радостными поклонами, — он их не замечал. В зале совещаний Артур молчал и только едва заметно кивал, когда Грюнвальд пытался ему что-то сказать или задавал вопрос. Генерал видел, что с королём что-то не так, но смущался и ничего по этому поводу не говорил — вскоре он тоже, молча, начал излучать почтение к его Величеству.
