Поначалу поверхность казалась неподвижной, но, приглядевшись внимательней, можно было заметить легкое движение от хвоста к голове "сирены". Поток медленно выползал из точки, где магма, поднимаясь из глубин, достигала поверхности, и исчезал в другом узком отверстии, куда лава погружалась, продефилировав перед нами.
Во и еще одно озеро прибавилось в моей коллекции, с затаенной радостью подумал я; причем не эфемерное, как три последних, а постоянное. О том, какая это редкость, можете судить хотя бы по тому, что когда в 1948 г. я открыл лавовое озеро в Ньирагонго, все сочли, что оно - единственное на планете, поскольку озеро вулкана Килауэа исчезло в 1924 г. Двадцать лет спустя удача вновь улыбнулась мне: мы обнаружили второе озеро в кратере Эрта-Але между Эфиопским нагорьем и Красным морем. И вот теперь нам выпала возможность любоваться третьим.
Самое забавное, пожалуй, было в том, что, стоя над вертикальным провалом, на дне которого ворочалась огненная жижа расплава, мы, хрупкие человеческие создания, ежились от холода: температура воздуха по-прежнему оставалась - 27oС. Парадокс в действительности мнимый, поскольку воздух, нагреваясь при соприкосновении с лавой, поднимался из колодца вертикально вверх в правой части озера, то есть в 20-30 м от нас, а эту колонну обтекал ледяной, следовательно, более тяжелый воздух... Все так, но, честное слово, обидно мерзнуть рядом с пышущим жаром зевом! Растянувшись на краю бездны и свесившись по грудь, мы чувствовали, как лицо обдавало теплом, излучаемым лавой в 100 м ниже. То был не теплый воздух, а иррадиация раскаленного вещества. В этот колодец нам предстояло лезть. Но прежде необходимо было спустить на днище все оборудование и снаряжение, громоздившееся на верхней губе кратера. Два полных дня ушли у нас на то, чтобы собрать и укрепить большую лебедку. Она должна стоять на ровной площадке, а для этого нам пришлось долбить кирками каменистый гребень. Монтируя лебедку, Курт время от времени снимал перчатки и работал голыми руками - иначе нельзя было надеть шайбу, вставить винт и т. д. Прикосновение к металлу при - 30oС - небольшое удовольствие (сообщаю для тех, кому не довелось испытать это самому).
Нас донимали порывы ледяного южного ветра. Когда, работая, приходилось стоять неподвижно, через короткое время начинали стыть ноги. Они не отходили и после того, как мы спускались в лагерь и усаживались на ящиках полукругом вокруг стола лицом к дежурному по кухне: ведь под матерчатым "полом" все тот же лед. Даже после горячего супа двух чашек чая и стакана грога кровь не желала притекать к окоченевшим ногам. Нередко проходило несколько часов мы давно уже лежали в спальных мешках а конечности все еще оставались ледяными. Попытки растирать их быстро вызывали одышку: физиологически мы находились на высоте 8000 м! Благостный сон охватывал лишь в тот момент, когда ноги наливались теплотой... А утром надо было начинать все сначала.
