Поклонился и ушёл. И ничего больше не случилось бы странного или примечательного в тот день, если бы Сония случайно не услышала разговоры старших детей на заднем дворе, где они тренировались в заклинаниях, мучая ударами молний и огня видавшую виды закопчённую деревянную колоду.
– Точно знаю, это был не простой нищий, и не в рваной и грязной одежде было дело, – голос Лизы казался необычно взволнованным, дрожащим. – Его словно тень окутывала с ног до головы, холодная и липкая тень, с которой ни солнечный свет, ни тепло сделать ничего не могли. И это была не злоба и не страх, а куда сильнее и неотвратимее. Я думаю, он недавно убил кого-то, Фред, и всё это были следы той недавней смерти. Особенно – на его руках.
– Если он говорил о долгах, то вполне мог и убить кого-то из-за этих долгов, – предположил брат, сидевший на бревне. – И закопать где-нибудь, оттого и грязным таким был.
– Этого мы уже никак не узнаем, – ответила Лиза. – Я только знаю, что тот, убитый, не оставит его в покое.
– Откуда знаешь? – вскинул голову Фред.
– Не могу объяснить, чувствую и всё. Привязана эта смерть к нему, как собака на поводке, что ли. Быть может, их клятва связывала какая-нибудь, или родственниками они были.
Они помолчали, после чего брат соскочил на землю и заглянул Лизе в глаза:
– Я как-то раз у профессора на столе книжку одну видел, так там говорилось, что все маги, которые вот эту гадость насчёт мертвяков или призраков чувствуют, не просто мистики, а некроманты. Хочешь, попросим её у Сморчка? Я сам могу попросить, если боишься! Её самый известный в мире инквизитор написал, генерал Гвинта. Помнишь, что нам про него рассказывали?
– Принеси! – тут же отозвалась Лиза. – А если не позволит взять, то мы у дедушки спросим, где такую раздобыть. Только вот неправда это всё про некромантию: все мистики улавливают злые или добрые намерения, а для общения с мёртвыми этого недостаточно, должен быть тёмный дар в крови. Особенная кровь, которой в нашем роду неоткуда взяться!
И так искренне и уверенно говорила Лиза, что Сония только и смогла, что прикрыть ладонями рот, прислонившись к дровяной стене сарая, чтобы не выдать своего присутствия. Все слова, что примеряла и готовила женщина на тот случай, если у дочери пробудится дар, обратились в бессмыслицу. Как ей сказать? Как?..
Сейчас Сония понимала, что должна была вмешаться, запретить Лизе изучать труды этого проклятущего инквизитора, в каждом маге подозревающего тёмное начало, в каждом мистическом заклинании усматривающего злой умысел. Благодаря усилиям генерала Гвинты, из обращения официальных магов и целителей было изъято несколько десятков крайне полезных магических формул, которые Орден вдруг начал относить к запрещённым.
