С автомобильной стоянки выстроенное в нарочито мрачной футуристической манере здание крематория было видно как на ладони. Дымовая труба, воплощающая в себе его главную, окончательную суть, была кокетливо замаскирована сходящимися кверху острым клином кирпичными крыльями. Со времен рейхсфюрера Гиммлера технологии таки шагнули вперед, и ничего похожего на пресловутый жирный черный дым в ярко-голубом небе над нею не усматривалось. Те, кто строил этот жизненно необходимый для гигантского города объект, надо полагать, не поскупились на системы дожига, фильтрации и очистки выбросов. Андрею Викторовичу вдруг вспомнились жуткие байки о том, что сжигаемые в печи крематория тела будто бы на мгновение оживают, пытаясь выбраться из всепожирающего пламени; поговаривали, что это христианские души протестуют против варварского, языческого, обрекающего их на вечные муки ада способа погребения. Это пугало (а кто его, в самом-то деле, знает?), но в данном конкретном случае господин Вышегородцев не имел ничего против уготованных погребаемому адских мук. Так ему, старому козлу, и надо, и этого еще мало; будь его воля, Андрей Викторович с огромным удовольствием высыпал бы прах усопшего в первый попавшийся нужник — желательно общественный и бесплатный, загаженный мало не до самого потолка.
На светлом фоне дорожек, медленно дрейфуя в противоположных направлениях — одни к крематорию, другие от него, — поодиночке и группами темнели фигуры скорбящих родственников, близких, друзей и просто халявщиков, увязавшихся за траурной процессией, чтобы вволю наесться и напиться на поминках. Вышегородцев закурил и посмотрел на часы. Интересующая его похоронная команда скрылась в недрах черно-красной кирпичной пирамиды крематория уже добрых полчаса назад — срок, вполне достаточный для того, чтобы выстлать траурный зал цветами казенного красноречия по колено, если не по пояс. «Непримиримый борец с…», «принципиальный и неподкупный боец за…», «верный друг», «надежный боевой товарищ», «настоящий чекист — чистые руки, горячее сердце, холодная голова»… «Память о нем навеки останется в наших сердцах»… Вашу мать! Вам что, никогда не говорили, что память находится в голове — выражаясь предельно точно, в головном мозге, — а не в мышце, единственным назначением которой является перекачивание крови?!
Настоящий чекист… Настоящий козел! Был бы нормальным человеком, спокойно принял бы солидный откат и жил бы себе припеваючи до глубокой старости. Нынче все так живут, а этот вздумал корчить из себя динозавра. Тоже мне, Верещагин: «Я мзду не беру, мне за державу обидно!» Ну и обижайся теперь в фаянсовом горшке, Хоттабыч ты наш, пальцем деланный… Потому что динозавры поголовно вымерли миллион лет назад — это, уважаемый, закон природы, против него не попрешь, будь ты хоть трижды генерал и четырежды генералиссимус!
