Потом пылевое облако стало рассеиваться, оседать, и луч фонарика высветил внизу сплошную беспорядочную массу бетонных глыб. Колодец был закупорен, как бутылочное горлышко; пути назад больше не было.
Дмитрий уже не раз выбирался на поверхность совсем не тем путем, каким спустился под землю, но до сих пор возможность вернуться назад по собственным следам у него всегда оставалась. И он пользовался этой возможностью, когда ему случалось зайти в глухой тупик, откуда не было другого выхода.
И вот обратная дорога отрезана. А что, если там, впереди, как раз и есть глухой тупик? Что тогда — конец?
С некоторым удивлением Дмитрий обнаружил, что это не так уж и страшно. Бояться имеет смысл, когда есть хоть какой-то выбор: направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — буйну головушку сложишь… А когда выбора нет, когда остается только одно — идти вперед, страх перестает иметь значение, сжимается в ледяную крупинку и закатывается в самый дальний уголок сознания.
Дмитрий еще немного повисел, растопырившись в странной позе и привыкая к этому новому для себя ощущению полного равнодушия к смерти, а затем снова взял фонарик в зубы и полез наверх.
Наверху обнаружился неожиданно просторный зал с низким потолком, который опирался на толстые бетонные колонны. Колонн было множество, и из-за этого создавалось впечатление, будто Дмитрий попал в какую-то подземную церковь или тайное прибежище масонов. На деле все, естественно, было куда прозаичнее: несколько пустых железных бочек из-под горючего и парочка сломанных, наполовину сгнивших тарных ящиков красноречиво свидетельствовали об истинном назначении этого места.
В центре зала возвышался какой-то мощный фундамент с торчащими из него ржавыми крепежными болтами. По всей видимости, здесь стояло какое-то оборудование — вероятнее всего, мощный генератор, который должен был обеспечивать электроэнергией расположенные внизу, разрушенные и похороненные направленным взрывом.
Думая об этих взрывах, Дмитрий постарался припомнить какие-нибудь сообщения или давние слухи о подземных толчках в центре Москвы, но так ничего и не вспомнил. Тогда он решительно выбросил из головы все посторонние мысли и сосредоточился на поисках выхода.
С низкого потолка в углу свисал давно уже ни к чему не присоединенный вентиляционный короб. Увы, он был таким узким, что в него не протиснулся бы даже подросток. К сожалению, те, кто налаживал здесь систему вентиляции, никогда не смотрели фильмов, герои которых выбираются из всевозможных ловушек именно по вентиляционным трубам. А может быть, наоборот, смотрели и намеренно сделали трубы узкими — не для того, конечно, чтобы отсюда нельзя было выбраться, а, наоборот, для того, чтобы сюда было невозможно залезть.
