Оставленный им моток бечевки по-прежнему лежал в углу, но Дмитрию показалось, что он немного сдвинут. Крестовский немедленно отругал себя за мнительность: в конце-то концов, этот злосчастный моток он сунул в угол не глядя, в кромешной тьме, думая в тот момент о чем угодно, только не о том, чтобы точно зафиксировать в памяти расположение этого мотка. И даже если он действительно сдвинулся с того места, куда был положен, это еще ничего не означало: в подземелье полно крыс, и то, что сейчас ни одной из них не было видно, вовсе не гарантировало, что хвостатые твари не околачиваются где-нибудь поблизости.
И все-таки он вынул из кармана пистолет — просто так, на всякий случай. Былой испуг непрошеным гостем прокрался в душу, угнездился там и начал разрастаться, заново населяя темноту шевелящимися тенями. «Здесь никого нет», — снова, уже в который раз, мысленно сказал себе Дмитрий, и в этот миг впереди вдруг вспыхнул, больно ударив по глазам, показавшийся ему ослепительно ярким свет.
— Эй, друг, — позвал незнакомый сипловатый басок, — закурить не найдется?
Инстинктивно погасив фонарь, Дмитрий метнулся назад раньше, чем смысл этой идиотской фразы дошел до его сознания.
Сзади стоял такой топот, как будто в подземный коридор на всем скаку ворвался табун лошадей.
— Стой, земляк! — прокричал оттуда запыхавшийся голос. — Ты что, больной? Мы заблудились, наверх выйти не можем!
Дмитрий заметил, что на полу перед ним пляшет и кривляется длинная тень. Он метнулся в сторону, к стене, но луч мощного электрического фонаря снова нащупал его почти в ту же секунду. Свернуть было некуда, а топот за спиной приближался.
Молнией пронеслась спасительная мысль: а может, они и впрямь заблудились? Нет, к черту, он не станет рисковать! В конце концов, у него есть пистолет — несерьезный пневматический пугач, зато с виду — точная копия «вальтера», стоящего на вооружении немецкой полиции. Этот грозный вид в сочетании с парой подходящих к случаю слов остудит пыл преследователей, заставит их отступить. А когда они прекратят эту дурацкую погоню и остановятся на приличном, безопасном расстоянии, которое укажет им Дмитрий, — что ж, тогда с ними можно будет поговорить и даже, может быть, объяснить им, как выбраться отсюда на поверхность.
Он пробежал еще метров двадцать, прежде чем сумел наконец заставить себя остановиться и повернуться к преследователям лицом. За поворотом, который он только что миновал, слышался нарастающий топот, на кирпичных стенах плясали и прыгали круги света от двух мощных фонарей, кривлялись уродливые тени.
