Вспомнив о квартире, Крестовский вспомнил и о сроке, который истекал — можно сказать, уже истек.
Нужно было что-то решать, и Дмитрий, на время оставив в стороне вопрос о слежке, снова стал перебирать варианты.
Он уже понял, что быстро превратить золото в деньги не сумеет. Это ведь не простое золото, а памятники античной культуры! Стоимость этих изделий намного выше, чем цена золотого лома или даже ювелирных украшений, изготовленных в восемнадцатом-девятнадцатом веке. Это воистину бесценное сокровище, и найти человека, который дал бы за него настоящую цену, будет очень нелегко.
Это можно было бы сделать за границей, на каком-нибудь частном аукционе, но аукцион — там, за бугром, а золото — тут, в Москве. А посередке — таможня… И вообще, на это понадобится уйма времени, а его-то как раз и нет.
Можно просто забыть о Гронском, а заодно и о квартире. Раздобыть немного деньжат, снять угол, а то и вовсе переселиться в катакомбы, поближе к золоту… И жить там, как крыса, лишь изредка выползая на поверхность, чтобы пополнить запасы хлеба, дешевой колбасы и водки. Вести переговоры с антикварами, благоухая канализацией, — слуга покорный!
Существовал еще один вариант. Гронский — человек неглупый, образованный и, кажется, неплохо относится к Дмитрию во всем, что не затрагивает интересы бизнеса. Так, может быть, обратиться к нему? Посмотреть каталоги, прикинуть хотя бы приблизительную, по минимуму, стоимость этих побрякушек и погасить долг золотом. Для Гронского это станет неплохим вложением капитала. А там, глядишь, в господине банкире проснется страсть коллекционера, и он даст хорошую цену за все остальное. Чем плохо? Квартира спасена, обе стороны довольны, и ни забот, ни хлопот, ни риска…
Он посмотрел на столик у двери. Гуманоид с реликтовой челюстью уже допил свой апельсиновый сок, расплатился и встал, собираясь уходить. Дмитрий проводил его глазами и перевел взгляд на занавешенное тюлевой гардиной окно. Он увидел, как гуманоид пересекает проезжую часть улицы и садится в поджидающий его джип. Дверца захлопнулась, но джип остался на месте.
Дмитрия охватила злость. «Сволочи, — подумал он, — даже не прячутся! За кого они меня держат? Ладно, это мы еще посмотрим, кто из нас охотник, а кто дичь…»
Он подозвал официантку, расплатился и отправился звонить Гронскому, твердо намереваясь, помимо всего прочего, попросить у господина банкира защиты от подозрительных типов, которые его преследуют.
