Таков был и Обри, который, несмотря на столь редкие таланты, не сумел скрыть от Жильберты Лаваль своего обезьяньего уродства, состоявшего не столько из физических недостатков, сколько из морального убожества. Ничто так не выводило из себя Жильберту, как вечная двусмысленная улыбка, кривившая бритые губы этого изворотливого и коварного антропоида. Вот почему она упросила тетку освободиться от него. Этого и не мог простить ей Обри.
Мадам де Праз, устроившая его привратником одного из домов, принадлежавших племяннице, время от времени доверяла ему различные поручения. Он выполнял их ловко, вкрадчиво, как услужливая тень.
* * *
– Дорогой Обри, – начала мадам де Праз, – дела не подвигаются. Скажите, что вы успели сделать до сих пор? Садитесь, Обри, садитесь!
– Графиня очень добры, – сказал он, усаживаясь с почтительной неловкостью. – В поведении господина Морейля нет ничего предосудительного. Господин граф велел за ним следить, я следил добросовестно.
– Беспрепятственно?
– Без малейшего препятствия. Большую часть времени этот господин витает в облаках. Во всяком случае, он никогда не сидит без дела; видно, что он работает, что голова его чем-то занята…
– Верно! – сказала мадам де Праз. – О чем же он думает?
Лионель авторитетно заявил:
– Вам хорошо известно, что Жан Морейль – ищущий, усидчивый художник…
Мадам де Праз остановила его досадливым жестом.
– Как у него распределено время, Обри?
– Господин Морейль встает очень рано. Отправляется верхом в Буа…
– Всегда в Буа? Вы уверены?
– Я в этом вполне уверен, – отрезал Лионель. – Я уже несколько раз ездил туда вместе с ним и обследовал это.
– Затем, – продолжал Обри, – господин Морейль возвращается домой и очень скоро после этого выходит снова и занимается разного вида спортом до завтрака, ради которого часто остается в клубе. Иногда у него утро бывает занято каким-нибудь деловым свиданием или прогулкой пешком. А потом он живет так, как сказал господин граф: посещает концерты, картинные галереи и музеи; сидит в библиотеке; заходит к антикварам и в магазины случайных вещей… Словом, ничего подозрительного.
Вначале меня беспокоили его прогулки в автомобиле. Но я познакомился с шофером господина Морейля. Господин Морейль говорит ему с вечера, куда они поедут на следующий день. Я нанимал то такси, то мотоциклет, – чтобы замести следы, – и являлся на место всегда раньше Морейля. И здесь, графиня, я тоже не нашел ничего такого…
– Куда же он ездит?
