Хороший бальзамировщик | страница 2



Положение смягчилось лишь когда они взяли третьим, младшим партнёром некого Томаса Эгдейла. Добродушный и сравнительно неопытный, он стал мишенью для обоих коллег, в особенности для Адли, который таким образом перенаправил долю насмешек и оскорблений на новую жертву.

Однако и гробовщики не могут жить вечно. У Тёрпла давно наблюдались признаки апоплексии, но вместе с тем он никак не ожидал, что смерть придёт так быстро и внезапно. Его тело нашли в местной гостинице, в том самом номере, который он снимал более двадцати лет. Партнёры Тёрпла, разумеется, были весьма ошарашены этой новостью, но поскольку он не оставил на этот счёт никаких распоряжений, с должным рвением взяли на себя заботу о его теле.

Когда труп Тёрпла оказался на бальзамировочном столе, Адли охватили странные, необъяснимые чувства. Не знаю, сколько искреннего сожаления и скорби в них было, но доля скрытого злорадства, ликования, а то и мстительности там, безусловно, присутствовала. После многообразных и бесконечных издевательств Тёрпла над его умением бальзамировщика, именно Адли предстояло теперь оказать последние ритуальные услуги своему очернителю. Было бы непорядочно утверждать, что он радовался произошедшему, но чувства его явно походили на душевные порывы несправедливо обиженного человека, который наблюдает за тем, как чаши весов правосудия наконец-то приходят в равновесие.

Эгдейл тоже был на работе, но Адли принял решение, что сделает всё сам и воспользуется его помощью лишь когда нужно будет переложить покойного в пугающе роскошный гроб.

Тот мартовский день выдался пасмурным и туманным. Приступая к своей жуткой задаче, Адли и Эгдейл зажгли свет в дальней комнате, отчего зловещее зрелище приобрело дополнительную сумрачность.

«Значит, мне и солёной трески не забальзамировать, да?» — с угрюмой обидой человека, начисто лишённого чувства юмора, подумал Адли, вдруг вспомнив излюбленную шутку коллеги. — «Ну, сейчас посмотрим».

Он приблизился к толстопузому трупу, чтобы сделать предварительные надрезы. Но, увы, ничего не вышло — по крайней мере, у Калеба Адли. Стоило ему наклониться над телом, как мертвец зашевелился, веки его задрожали, и он открыл глаза. Земная оболочка Джонаса Тёрпла грузно уселась на холодной плите.

Адли отпрянул. В один миг его худощавое тело с головы до ног окатил ледяной пот, все мысли и рассуждения затуманил ужас. Сердце не выдерживало и билось всё реже, а горло будто сдавило тисками. Суеверный Эгдейл взглянул на оживший труп и тут же выскочил через заднюю дверь.