— Вам угодно получить ещё пару кусков мыла? Или на этот раз что-то ещё вас разгневало?
— Я готов признать свою ошибку и принести тебе извинения. Между нами часто возникает недопонимание.
— А знаешь почему? Потому что ты, Эргон, считаешь себя умнее всех! А если бы я с тобой так разговаривала? Вместо целого предложения произносила бы только первое слово, а потом смотрела бы на тебя как на идиота: почему же ты меня не понимаешь, глупец?!
— Это сложнее, чем ты думаешь, Фрея. Некоторые знания слишком опасны, и, когда ты делишься ими с кем бы то ни было, ты вешаешь на этого человека огромную ответственность. Я защищаю тебя, не более того.
— Я сама способна себя защитить! Тебе мало подданных, которые действительно в этом нуждаются?
— Достаточно, Фрея. Но я хочу защищать тебя и хочу, чтобы ты была рядом, — сказал он, кладя руку ей на плечо.
— Зачем?
— Я достаточно сказал. Если ты считаешь себя такой мудрой, догадайся сама, — понижая голос, ответил император, поглаживая ее холодное плечо своей горячей рукой.
Фрея встала, внимательно вглядываясь в лицо мужчины, словно пытаясь угадать тайный смысл в его словах.
— Я совершила древний обряд, который должен был пробудить мою магию. Ты это хотел от меня услышать, поэтому любезничал со мной?
Лицо мужчины мгновенно окаменело, а в глазах вспыхнуло пламя.
— Я догадывался, Фрея, но то, что я сказал, к этому не относится.
— А отчего ты тогда злишься? — горько ухмыльнулась королева.
— Ты даже не представляешь, что ты натворила, глупышка, — сжимая челюсть, ответил император, — Кто тебя на такое надоумил? Рагна?
— Как много интересного можно узнать из столь короткого разговора. Откуда ты про неё знаешь?
— Я знаю об этом с момента твоего побега в пещеру к своей подружке, Фрея… Тебе полегчало? — стальным голосом продолжил он.
— Ты лгал мне! Ты все время лжёшь! Катись в бездну! За что такое чудовище встретилось на моем пути? — кричала девушка, толкая мужчину в грудь.
— Успокойся и не смей упрекать меня в том, в чем сама грешна, — беря себя в руки, ответил император.
— О чем еще ты лгал?
Слёзы стекали по ее щекам, и, замерзая, кусочками льда разбивались об пол.
— Ты видишь, что ты сделала? Ты навредила сама себе, Фрея.
Эргон обхватил ладонями ее лицо и прижал к себе.
