— Ты либо дочь Люцифера, либо очень везучая. — Лора выдохнула в сторону резкий дым. — беженка Польши, что смогла выжить в нашествии немецких солдат, выбраться из борделя Отто, вытерпеть мое испытание на верность, добежать до лагеря мерзавки Шуры, обвести вокруг пальца предателя-особиста, и вернуться обратно целой и невредимой. Ника, мои поздравления, и низкий поклон, везучая моя. Кстати, — женщина аккуратно села на край свой кровати, и перекинув ногу на ногу, она облизнулась. — по моим прикидкам, ты должна была попасть под крылом Шурочки, но, как оказалось, она всего лишь глупая девчонка, что сдала моих девочек с потрохами, предала меня, а после, была разбита теми под кого плясала все это время. Удивительная штука — жизнь.
— Так она была предательницей все это время? — удивилась я. — знаешь, она возненавидела меня с самого первого дня. Только я не понимала, что такого сделала, раз попала в немилость.
— Просто она трусливая дрянь, но теперь Шура поплатилась за свой язык, за поступки и за то, что обижала такую девочку, как ты. — Лора облизнулась. — признаться, — она подозвала меня к себе. — я волновалась за тебя все это время, а тем более, когда узнала, что Джун пала от рук этого сукина сына, то и не надеялась больше увидеть тебя.
— Знаешь, это словно в тебя стреляли и промахнулись, считай, что это, действительно, везение, и если я смогу пережить войну до конца, то это будет нечто. — я улыбнулась. — если честно, то я боялась за тебя не меньше.
Я знала, что это был не конец, а начало чего-то настоящего…настоящего.
Запах свежей выпечки, что доносится до меня из местной булочной, всегда делает утро волшебным. Сладкий запах горячего, только что испеченного хлеба, ванильных булочек, маковых улиток, рогаликов со сгущенкой. Сладкие запахи, что так сильно любит моя девочка Лаура. Вместе с Лорой они выходят ранним утром на свою пешею прогулку, приносят домой бумажный пакет с разной сдобой, а к обеду мы ждем в гости Мелису и ее офицера, героя союза, что переехал в Германию после встречи с этой французской женщиной, которая так сильно смогла очаровать этого зрелого мужчину.
Я открываю глаза, и вижу, как играет солнце на стене, давая ветвям высоких деревьев рисовать узоры теней своими листьями, цветами, и вырисовывая пальцами тень, я ловлю рукою чуть дернувшееся отражение. Вдруг, на решетку окна села птица. Люблю птиц за высоту полета, за свободу, за то, что именно они знают, как безграничны тропы воздуха их пути. Птичка спустилась к подоконнику, и найдя на нем тарелку с печеньем, принялась клевать его с таким аппетитом, что я сразу вспомнила о завтраке. Сколько сейчас время? Почти десять утра.
