— Если честно, милая, то думаю. — Андрей облизнулся. — я, в отличии от тебя, здесь бываю часто, и откуда мне знать, а вдруг это ты за мной следишь?
— Если бы все так и было, то Шурочка выдрала бы последние волосы на своей голове от бешенства, и мне пришлось бы вытирать пену у ее рта. Мне кажется, что она ревнует тебя ко мне. — я аккуратно села рядом с Андрее облокотившись макушкой о его плечо. — ты здесь желаемый всеми мужчина, наверное, это здорово?
— Прям всеми? — Андрей затушил сигарету, и приобнял меня левой рукой.
— Угу. Санитарка от тебя точно без ума, как и повариха, а Шурочка задевает тебя не просто так. Специфика таких, как она простая, и скорее всего, это ее способ обратить твое внимание. Шурочка привыкла быть командиром, а не женщиной, поэтому и с тобой желает подчинения.
— Забавно, ты так открыто говоришь про всех в моем лагере, но совсем забываешь про себя. — особист улыбнулся. — что же на счет тебя?
— А что я? Я не стану переходить дорогу Шуре.
— Да плевать на Шуру. — прохрипел своим тихим голосом Андрей. — я хочу, чтобы ты ответила мне. — его ладонь сжала мою кисть пальцы в пальцы. — желаемый ли я тобою?
Его руки это что-то невообразимое. Аккуратные, тонкие запястья, тонкие, длинные пальцы от прикосновений которых чувствуешь себя беззащитной овечкой, что так робко подставляет мордочку, чтобы хозяин коснулся кудрявой шерстки. Андрей водил раскрытой ладонью своей правой руки по моему лицу, и я видела, как звезды блестели в его нежных глазах. Пальцы касались щеки, скользили к губам и большим пальцем он провел по моим чуть влажным губам, задевая нижнюю губу, а после спустился к подбородку, но не успокоился, и как только его сильные, хоть и тонкие пальцы сжали мои скулы, я заскулила от нарастающего кома неизвестного моему телу чувств.
Что же со мной происходит? Почему я позволяю ему целовать меня так влажно, так сладко, но не напиваюсь этим? Почему же с каждой секундой я хочу только больше? Аккуратно сев на его пах, я склонилась к мужскому лицу, и впилась губам, словно вампир в его. Длинный, мокрый язык проник в мой рот, и я чувствовала, как от каждого прикосновения к моему язычку, я становлюсь горячее. Он остановился, а я жадно хватала воздух, и извивалась словно змея, от щекочущих шею ощущений, но извилистые движения Андрея сменились на грубые, долгие поцелуи. Я ощущал нежной кожей ту оставленную влагу от губ Андрея, ибо ветерок холодно обдувал эти следы.
