— Джун, — Андрей снова выдохнул. — я жду.
— Если я скажу, то Вы отпустите меня? — прошептала сквозь частое дыхание девушка.
— Конечно. — мужчина облизнулся. — неужели ты думаешь, что я свое слово не держу?
— Меня послала сюда Лора. — шептали в страхе тонкие, женские губы. — она сказала, что ты работаешь на гитлеровской стороне, и докладываешь его солдатам о русских поселениях и солдатских лагерях.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, и хищная улыбка Андрея только распыляло встревоженный рассудок девушки. Докурив сигарету, мужчина воткнул бычок в женский пупок оставляя ожог. Джун кричала во весь голос срывая его, а Андрей просто наблюдал за тем, как змея боится огня.
— Малышка моя, ты не только разведчица, — Андрей облизнулся. — ты еще и жалкая предательница…
***
*Спустя два с половиной часа после взятия Джун Тао.
*Ника.
Мы обернулись, когда двери коморки особиста раскрылись, и он, грубо сжимая рукой волосы девушки, швырнул обнаженную азиатку на грязную землю с приказом «Расстрелять предательницу». Солдаты не могли ослушаться. Бегло оглядывая незнакомых людей в последний раз, Джун увидела Шуру, и ее зрачки расширились размером с круглую монету. Тонкие молочно-розовые губы шептали о помощи, но было поздно. Один из солдат, что так хотел угодить Андрею выпустил в бедную девушку полную обойму патронов, не оставляя на ней и живого места. Особист молча выкуривал очередную сигарету, и стоя у высокого дерева просто наблюдал за происходящим. Довольный собой, своей работой, он упивался властью своего положения. Как только душа покинула хрупкое тело Джун, он бросил окурок в сторону реки, и выдохнув носом шквал горького дыма, направился обратно в свою коморку, но на пути к ней его перехватила Шура.
— Я ненавижу тебя. — кричала девушка. — какого черта здесь приказы отдаешь ты? Почему находясь в моем лагере, ты смеешь раскрывать свой рот и отдавать приказы?
— Александра Семеновна, простите, что мое положение стоит выше Вашего, и будь другая ситуация, то я, конечно же, как покорный слуга, склонился бы Вашим приказам, — мужчина грубо сжал ее локоть. — здесь ты мышь, а я ночная, хищная птица, что сожрет тебя и не подавится. Смирись с этой участью, или отправишься за этой гадкой предательницей, что сдает со всеми потрохами своих людей.
— Да только ты не лучше ее. — закричала Шура толкнув в сторону особиста. — сгоришь в аду, жестокая скотина!
Чтобы сгладить нарастающий ком хаоса в лагере, к Андрею медленно подошла Мария. Игриво водя лепестками крупной ромашки по своей румяной щеке, она нежно припала ею на крепкое, мужское плечо, и Андрей по привычке обнял ее.
