«Я избавлюсь от этого у воды, где ласточки» — сказал он себе, но без особой уверенности. В детстве он некоторое время находился под властью монахини–доминиканки по имени сестра Луиза, из третьего ордена монашеского братства одной из старейших и самых почтенных ветвей последователей Торквемады из Вальядолида (кузен и крёстный Стивена были очень привередливы на сей счёт), женщины, для которой чистота равнялась благочестию. И попытки «избавиться от этого» ни разу не обманули её ни на мгновение. Теперь монахиню сменил тощий, старый и потрёпанный моряк с крысиной косичкой, одной золотой серьгой и сварливым пронзительным голосом. По–настоящему, Киллик был не слугой Стивена, а вестовым стюардом Джека Обри, у Стивена имелся свой слуга, добродушный и непонятливый молодой малаец по имени Ахмед. Однако Береженый Киллик так давно заботился о капитане и докторе, что приобрёл моральное превосходство в определённых областях, где Ахмед не имел совершенно никакого влияния.
Как Стивен и опасался, вода из ласточкиного болотца не помогла смыть кровь. С трусостью, недостойной его возраста и образования, он скрыл кровь и перитонеальную жидкость под грязью с края водоема, добавив для верности немного водорослей. Он называл это болотце ласточкиным, потому что неподалеку располагался наиболее заселенный ими холм, а вовсе не потому, что они использовали мягкую серую грязь для строительства гнезд, далеко не так. Тщательно укрытые полупрозрачные гнезда отливали жемчужно–белым, без намека на мох или растительные волокна, а уж тем более на грязь. Такие гнезда находились в самой глубине пещер, а точнее — расселин на обращенной к морю пропасти. Стивен мог их разглядеть лишь с одного места, где выбранная им пещера уходила вверх — от глубокой полосы гальки в двухстах футах внизу до узкой расщелины наверху.
Высоту он переносил не особенно хорошо — на верхних реях всего лишь фрегата его сковывал страх, который с трудом можно было преодолеть неимоверными усилиями воли. Но здесь можно лечь навзничь с раскинутыми руками и ногами: туловище плотно прижато к ровной теплой скале, а над пустотой свешивается только голова. Так можно рассматривать облако из маленьких серых птиц внизу, залетающих в самую широкую часть пещеры, кружащихся с невероятной скоростью и потом выскакивающих из общего хаоса к собственным гнездам. Он сильнее высунулся в пустоту, прикрыв руками глаза, и практически сразу парик упал, кружась и кружась до тех пор, пока не скрылся в наполненной птицами тени внизу. «Тысяча чертей», — выругался он. Пусть это старый паричок, вытершийся почти налысо, но Киллик недавно завил и напудрил бока (с верхом уже ничего не сделать), да и в любом случае без парика Стивен чувствовал себя голым.
