Едва слышно выдохнула:
– Д-да!
Он мгновение, страшное мгновение, вглядывался мне в глаза, нависая надо мной. Потом уже невозмутимо сказал:
– В общем, не вынуждай меня нарушать мои принципы.
Сказала ещё тише:
– Х-хорошо.
Воин спросил чуть погодя, не дождавшись других моих слов:
– Вот только чем мне рану перевязать? У меня-то и ткани нету при себе, – ухмыльнулся. – Разве что мне моё дхоти размотать. А потом оторвать кусок от него.
– Н-нет! – испуганно всплеснула руками я.
Увидеть голого мужчину, да ещё и не мужа своего, это же позор какой!
А кшатрий насмешливо оглядел меня с головы до ног:
– Так что разве что от твоего наряда оторвать кусок. От подола твоей юбки или дупатты.
Ох, и верно. Кроме как его штанов, да моей одежды, ткани у нас при себе нет. Как же ж не догадалась?! Но что же делать?
Он, посерьёзнев, спросил вдруг мягко:
– Ты точно этого хочешь, девочка? Оторвать для меня кусок твоей ленги? Или попортить твою нарядную дупатту?
– Но я предложила ва… – он сердито на меня взглянул – и поспешно исправилась: – Тебе.
– Упрямая, значит, – но на этот раз кшатрий почему-то обрадовался.
И обошёл кругом меня, оглядывая пристально со всех сторон, будто видел первый раз. Будто приценивался. Он… он хочет меня украсть? В рабство продать?! Или… забрать в свой гарем?! Он… у него по краю ткани от дхоти золотыми нитками вышита полоса. И золотые украшения, хотя и странные. И… и камни у него на рукояти и на ножнах загнутого меча. Ох, и камни драгоценные.
– Что, хочешь стать женщиной богатого мужчины? – мой спаситель насмешливо сощурился, заметив, что я заметила уже и камни драгоценные на его оружии.
– Нет! – головой сердито мотнула.
– А почему нет? – он уже растерялся.
– Зачем кшатрию брать в жёны девочку из варны земледельцев?
– А некоторые берут. Если девушка сословием ниже, то вроде можно её брать себе, – мужчина задумчиво потёр подбородок, стирая кровь подсохшую.
Его и, кажется, и из моей щеки. И как-то растерянно посмотрел на кровь на своих пальцах, большом и указательном. И как-то снова сердито на меня уже посмотрел.
Тихо сказала:
– Я не смею о том мечтать.
– Это удивительно! – фыркнул чужеземец. – Некоторые вполне себе мечтают.
Торопливо добавила:
– Я покорна моей судьбе! Раз уж я родилась у земледельцев, значит, заслужила.
– Ты… – он сердито нахмурился. – Покорной будешь… твоей судьбе?
– Вы… ты как будто говоришь загадками. Я тебя не очень понимаю.
– А я сейчас и не хочу объяснять! – рявкнул воин на меня.
