— Эх, котяра, — сказал я, протягивая коту смоченный в воде сухарь, — как же я тебе рад! Не покидай меня.
От сухаря кот поначалу отказался, но следовал неотступно за мной по пятам, а на ночлег сворачивался калачиком у меня в ногах или ложился мне на грудь и тихонько мурлыкал.
Время шло и мое положение становилось все более плачевным. Все более длинный путь надо было пройти, чтобы найти, наконец, нераспечатанный пакет с едой и бутыль с водой — во всех нишах валялись лишь разорванные скомканные обертки, а вода была мною выпита. Я перестал искать выход, я искал еду.
Кот следовал за мной в неизменно благодушном настроении. И, наконец, тоже привык есть сухари.
«Ты этого хотел? — спрашивал я себя перед сном: — Хотел экстрима? Ну так получай!». Я напрягал память, чтобы дословно вспомнить текст договора.
И как-то раз, утром, проснувшись в одной из «спален», я вспомнил сон, приснившийся ночью: очаровательная блондинка выхватывает у меня из рук бумаги, которые я читаю, и растворяется в темноте. Вот оно! Теперь я отчетливо вспомнил, как происходило подписание договора. Последнюю страницу я вообще не дочитал. Сейчас перед моим мысленным взором возникли только стройные ноги секретарши. Девица в мини-юбке вошла в кабинет менеджера как раз тогда, когда я приступил к последней странице. Страница начиналась со слов: «В случае смерти клиента все его имущество отходит фирме». Нет, мне это не казалось. Я подписал, не дочитав. Чтобы не выглядеть буквоедом в глазах красивой женщины. Cherchez la femme… Теперь понятно. Я просто-напросто умру здесь от голода и жажды, и сам буду в этом виноват.
Я встал на стул в ближайшей комнатке под открытым небом и начал громко кричать: «Достаточно! Выпустите меня отсюда! Помогите!».
Мои вопли не возымели никакого дейсвия. Да и кто мог меня услышать?
…Это случилось, когда я задремал, сидя на стуле. В этой комнатке я был уже трижды — в нише лежали три клочка бумаги. Кот свернулся калачиком у меня на коленях. Когда я очнулся, то сразу почувствовал, что что-то изменилось. О, ужас! — все двери плотно въехали в стены. Я оказался в ловушке. Без еды и воды.
— Прекратите игру! — крикнул я в отчаянии в пространство над головой. У меня еще теплилась наивная надежда, что теперь, признав мое поражение, меня выпустят.
…Смеркалось. Накрапывал дождь. Я, как прикованный, сидел на стуле. Кот вскарабкался мне на колени.
Так прошло двое или трое мучительных суток — у меня от жажды стало путаться сознание. Я промок и простыл. В каком-то бреду то приходил в себя, то засыпал. Будил меня каждый раз кот. Он метался по комнатке и мяукал. Если бы мне хотели оказать помощь, то давно уже оказали бы. «Теперь ясно, почему лабиринт на отшибе» — крутилось у меня в голове. Кот мяукал все громче и жалобнее.
