— Не теперь.
Его обжигающие руки шире раздвинули ее бедра. Мышцы растянулись со сладкой болью. Она дрожала, когда он опустил голову, покусывая ее бедра, проводя языком по одному из них, пробуждая так много нервных окончаний.
Неутомимо она в безмолвной мольбе приближалась к нему. Он сжал ее бедра в руках и задержал.
— О, я собираюсь попробовать тебя на вкус. Запах твоего возбуждения сводит меня с ума со вчерашнего вечера.
Герцог почувствовал ее запах? Прежде чем она успела это понять, он провел пальцами по ее щелочке, застонал, когда ощутил ее скользкую плоть. Она ахнула, когда ощущение и боль свернулись спиралью прямо там, где он коснулся.
— Такая мокрая, — похвалил он, проведя пальцем по ее клитору.
Она вновь ахнула, напряглась. С улыбкой он повторил движение, сильнее надавливая, кружа, замедляя движения. Кровь ревела в ее ушах. Затем он добавил язык, омывая маленький бутон, всасывая его в рот, кружась, пока все ее тело не стало дрожать.
Фелиция беспокойно двигалась, хныкала, тонула в их связи, которая углублялась и бросалась через каждое из ее чувств. С голодным прикосновением он ласкал ее, как будто точно знал, чего она хочет. Она энергично реагировала.
Давление возросло. И удовольствие тоже. Головокружение захватило ее, когда он работал языком и пальцами в настойчивом ритме, который заставлял ее задыхаться. Удовольствие текло по ее венам, сжимаясь, пока взрыв не перехватил дыхание.
Он казался изголодавшимся, засасывая ее клитор себе в рот. Пальцы затрагивали чувствительное местечко глубоко внутри. Фелиция не думала, что это возможно, но удовольствие поднялось снова, опасно балансируя на краю чего-то прекрасного. Она мчалась за ним, напрягаясь. Так близко…
Вдруг Харстгров отступил.
— Когда ты кончишь, кричи мое имя.
— Другие услышат, — возразила она.
— Тогда они будут знать, кому ты принадлежишь, как и следовало бы. Сегодня, завтра. Всегда.
Одержимость звенела в его тоне, вселяя в нее радость и панику. По его мнению, это было не одноразовым событием. Он хотел брать ее тело снова и снова.
И ее сердце в том числе.
Страх и чертова радость вселились в нее тотчас же.
— Нет. Это… Это всего лишь на один раз.
Он пронзил ее обжигающим взглядом.
— Черта с два.
Прежде чем она успела сказать еще одно слово, он снова скользнул по ней языком, усиливая ощущение дразнящими пальцами. Он читал ее тело, как книгу, точно знал, что ей нужно и когда.
Ее голова сказала ей, что она должна возражать. Это жаждущее наслаждение поглощением вышло за рамки простого секса. Демонстрация потребности ее мокрого эпицентра не была необходима. Он заставил ее пальцы сжаться, мышцы напрячься. Он держал ее на краю, не применяя достаточно трения, чтобы отправить ее в экстаз. Она испустила пронзительный крик.
