Я смотрела на него, не мигая. Нет, мой сын в двадцать лет рта для произнесения такой чуши бы не раскрыл.
— Это всего на две ночи, — сказала я.
— Что?
И он действительно не понял меня. Хлопал карими глазами, как ослепленный.
— Мы с тобой в одной комнате будем спать всего две ночи, — проговорила я чуть ли не по слогам. — Мы не будем друг друга раздражать. У нас на это не будет времени.
— Спасибо, сеньора.
За что он только что меня поблагодарил? Нет, английский меня не напрягает. Он говорит медленно и не использует молодежный сленг — большое ему за это спасибо. Мы не понимаем друг друга на каком-то астральном уровне. Мы не только из разных поколений и стран, мы вообще с разных континентов!
Паясо отступил еще на шаг и рухнул на кровать, лишь чудом не шарахнувшись башкой о планку верхней лежанки. Я тут же схватила свой рюкзак и пожелала изможденному «свинопасу» приятных снов. И, мысленно добавив «пусть тебе приснится рыжая свинья!», шагнула в ванную комнату, молясь найти в ней задвижку. Ура, задвижка на двери была. Но больше здесь ничего не было. Квадратное зеркало в темной раме над белой раковиной. На стене диспенсер для мыла на все случаи жизни, чтобы и руки помыть и из душа, откинув занавесочку, дотянуться можно было. Стена за ванной выложена сверху белым, а снизу темно-синим кафелем. Одним словом — убожество.
Впрочем, за такие маленькие деньги и на две ночи — нормуль. Надо просто суметь превратиться на сорок восемь часов в беззаботную студентку! Или загонять себя по памятникам старины до высунутого языка, чтобы стало плевать, где отбросить копыта!
Глава 5 "Ми пиро, вампиро"
Завернувшись в полотенце, я стояла перед зеркалом, колдуя над лицом — одного купания в Средиземном море недостаточно, чтобы сделать кожу бархатисто-гладкой, потому на помощь водной стихии пришли крема. Клоун сделал мне правдивый комплимент — я действительно пока еще не выглядела на сорок. Хотя бы с того расстояния, на котором общаются незнакомые люди. А морщинки вокруг глаз можно списать на усталость, которую душ не смыл, а наоборот утроил.
Подсушив полотенцем волосы, я достала из рюкзака свежее черное белье и красную майку, достаточно длинную, чтобы прикрыть бедра. Завтра добавлю к наряду короткую юбку и пойду гулять по римским развалинам. Одна! А сейчас мне надо попытаться уснуть, как можно быстрее, а то, как я понимаю, мое американское чудо проснется ни свет ни заря.
Но только я вышла в комнату, за спиной сразу завопил телефон. Никогда так долго я его не искала — наверное, больше поглядывала, не проснулся ли мальчик, чем смотрела в недра рюкзака. Потом, к счастью, до меня дошло, что можно выскочить на стремный балкон и закрыть дверь. И вот наконец телефон оказался у уха, а сердце в пятках:
