Неизменная любовь - Ольга Горышина

— Славка, я совершеннейшая балда…

— Любимейшая балда, ты хотела сказать, — услышала я из трубки и улыбнулась, но вовсе не словам мужа.

За соседним столиком сидел парень. Возможно, всего на пару лет старше моего сына, а, может, даже младше. Один с двумя откупоренными бутылками пива. Первый бокал он наполнил и наполовину осушил в гордом одиночестве, а вот второй уже полчаса оставался девственно чистым.

Конечно, если бы не красный клоунский нос и подведенный белилами рот, я бы и не обратила на него никакого внимания. А так вечер начался с него и им же обещал закончиться. Другой примечательной личности за пару часов, проведённых в испанской Таррагоне, я пока не нашла. Как, впрочем, и жилья.

— Пора уже все даты записывать. Старческий склероз, — продолжала я разговор с мужем, которому, правда, не сообщила, что до сих пор бездомная.

Зачем его волновать? Сама я не волновалась ни капельки. Все мои тревоги закончились в подземном гараже в центре города. Съехав по узенькому желобу под землю, я втиснула машинку в последнее свободное крошечное пространство, обещавшее мне единственно возможный выход на свет божий — ведьминский, через люк в крыше машины.

После чего мне потребовалось два бокала Сангрии — первый, чтобы утолить жажду, а второй — залить задымившиеся нервы. А вы говорите, жилье… В крайнем случае, сниму дорогой отель, в котором даже в сезон свободны номера-люкс. Тут же дело не в деньгах, а в принципах: я не делаю кассу богачам и потому снимаю исключительно у собственников. Я — одна, могу обойтись на пару ночей комнатой в чужом доме, даже с общим душем. Поживу хоть в сорок лет, как бедная студентка, которой никогда не была. Но, похоже, в сезон в этом городке не найдешь даже простую койку.

Я снова вызвала на айфоне приложение — хозяева, которым я послала запрос на съем их квартир еще несколько часов назад, молчали. Все как один! И клоун тоже молчит. И не пьет. Смотрит в одну точку, бедняга. Медитирует? Или молча страдает?

На улочке шумно, но не так, чтоб уж орать, но я говорила довольно громко. Привычка. Отец стал совсем плохо слышать, но ни в какую не соглашался на слуховой аппарат, а мы половину лета провели вместе на озере в нашем финском домике. Ничего. Даже если тут полно русских, я не выдаю никаких государственных тайн. Тем более, семейных.

— Девичья забывчивость, — Слава сейчас явно улыбался, сидя на веранде и любуясь озером. — Зато теперь знаешь, где находится ручник.