— Я рад, что ты предложила это сама, — Альберт шумно поднялся. — У меня духу не хватало спросить…
Я не смела взглянуть ему в лицо. На стол легла банкнота в пятьдесят евро. Он отлично считает. Истинный немец. Ни одного лишнего евро на чай. Я натянула плащ и нащупала в кармане пару монет. Пять, шесть евро, я не считала, просто ссыпала, что было, на купюру.
— Хочешь мое вино?
Я приняла бокал — немецкая экономность сейчас играла мне на руку, и я осушила его стоя, для храбрости. Потом вложила мокрые пальцы в сухую холеную ладонь и выскочила под дождь. Как хорошо, что все в тучах — мама не увидит, что творит ее непутевая дочь.
Я повернула замок на двери и пригладила волосы — Альберт заботливо раскинул над нашими головами свой плащ, когда мы перебегали улицу. Сейчас он, наверное, расправлял его на спинке стула. Я боялась повернуться и обнаружить его уже без пиджака. В роли «Красотки» со спокойно бьющимся сердцем я сумела пробыть меньше пяти минут, и сейчас героиня Джулии Робертс презрительно посмеивалась над моими жалкими потугами играть роль распутной особы.
— Когда отель только открылся, портьеры шили из более плотной ткани.
Я обернулась. Альберт отгородился от огней ночного города и притушил свет торшера.
— И зеркала не было… Зачем вешать зеркало в изголовье кровати? Как ты думаешь?
Я сглотнула слюну и вцепилась в пояс. Затянутый в ресторане узел не поддавался и грозился сломать мне ноготь, а Альберт, к счастью или к горю, не спешил приходить на помощь. Он пробовал обои на ощупь, оставаясь спиной к огромной кровати. Я молчала и молилась, чтобы он не повторил вопрос. Однако он остановился и устремил на меня вопрошающий взгляд. Я сглотнула очередную слюну с привкусом вина и поняла, что второй бокал был лишним.
— Мне действительно интересно. Они ведь попытались сохранить старинный интерьер. И если мне не изменяет память, им это удалось. Чего только стоят эти современные шелковые гобелены! Но для чего добавлено зеркало?
Я пожала плечами и выдала самое очевидное:
— Чтобы создать эффект большого пространства.
Альберт рассмеялся, и смех его обволакивал даже сильнее бархатного голоса. Он заметил узел и шагнул ко мне.
— Куда больше?! Моя спальня в замке намного меньше. Правда, мне не приходится ее ни с кем делить.
Я сглотнула очередное напоминание о вине и попыталась дышать ровно. Что он только что сказал — намекнул на свою свободу? Но какое мне дело до его семейного положения… Куда важнее сейчас удержать равновесие, а то каблуки что-то слишком шатаются.
