Вот и речка. Осторожно ступив в воду, я почувствовала почти ледяную прохладу и ощутила подошвами неровность камешков. Медленно прошла несколько метров, ежась от холода, потом выскочила на противоположный берег и побежала дальше, вглубь леса. Я не боялась заблудиться. Места были знакомы мне с детства.
Я убегала, потому что меньше всего мне сейчас хотелось встречаться с родителями.
…Так я и прожила в лесу этот день: тихо, в одиночестве, поедая последние, чудом сохранившиеся ягоды и жуя уже начинавшие подсыхать лесные травинки. За все это время никто мне не встретился.
Наконец я почувствовала, что немного успокоилась и могу более или менее рассуждать. Мне казалось, что есть только один выход: рассказать все Алексею. Он обязательно подскажет, что делать. Он старше, он мудрее… Но только не сегодня. Наверняка у меня глаза красные от слез. И к тому же, я убежала из дома в ночной сорочке. Это будет ужасно нелепо встретить его сейчас.
Я сделаю это завтра. У меня еще есть время что-то изменить. Я не буду покорной дурочкой и не выйду безропотно замуж за человека, которого я не просто не люблю – он мне не приятен.
20
Мне все равно пришлось вернуться – не жить же в лесу. Когда стемнело, я тихонечко пробралась к дому.
Окно в мою комнату было открыто. Сколько раз в детстве, к большому неудовольствию мамы, я вылезала через него на улицу. Или наоборот, возвращалась таким образом домой. Но детство закончилось, и я уже забыла, как это делается. А вот сегодня пришлось вспомнить тот детский трюк…
Дверь в мою комнату была приоткрыта. Я на цыпочках шагнула в коридор, подошла к гостиной и услышала голоса мамы и папы.
– Где же Саша? – взволнованно спросила мама. – На улице уже темно.
– Не беспокойся! – отозвался папа. – Ничего с ней не случится. Вернется.
По его тону я поняла, что он сердится.
– Впервые в жизни, – продолжал папа, – случилась ситуация, когда она должна была подумать не только о себе. Однако…
– Дорогой, не осуждай ее. Девочка напугана. Возможно, она подумает и согласится.
«Никогда!» – с чувством обиды подумала я.
Я вдруг рассердилась на папу, что он решает свои проблемы так неправильно – ставит на кон счастье собственной дочери!
Однако, несмотря ни на что, мне очень хотелось есть. Я вернулась в свою комнату и натянула домашнее платье прямо на ночную рубашку. Затем, все также на цыпочках, прошла по коридору и тихо проскользнула на кухню. Там Мария готовила булочки к вечернему чаю. Увидев меня, она всплеснула руками.
