ГЛАВА ВТОРАЯ
I
Ливена разбудил не бледный свет фонаря за венцловской шторой и не беспокойная игра теней от качающихся веток. Правда, в его сновидении тетя Амалия подошла к его кровати так близко, что Ливен с тихим отчаянием подумал: «Только бы эта отвратительная карга не И еще нерешительно мялся у двери бедняга Венцлов, которого вздорная газетная заметка лишила сна. Ливен приподнялся: сначала он был удивлен, почему это Венцлов шговорил с ним по-русски. Затем понял, что разбудил его денщик капитана Кожевникова. Скорее даже не денщик, а полная луна, светившая Ливену прямо в лицо. Слава богу, он лежит вовсе не на Шарнхорстштрассе в Потсдаме, он лежит в крестьянском доме недалеко от Риги; здесь помещается штаб, при котором связным с русской стороны — Кожевников, а с немецкой — Ливен.
Летняя ночь была так тиха, так прозрачен лунный свет, что даже при пробуждении память о пережитом сливалась с воспоминаниями о снах, как сливался трепетный огонек в крестьянской горнице с зыбкими лунными тенями. Ливен окончательно проснулся, насколько можно проснуться в такую ночь. Жизнь вливалась в него со всем многообразием и полнотой ее отдельных черт, решающих и незначительных. Вот мужской профиль тети Амалии — она держит в руках газету за утренним кофе и перечисляет условия мирного договора: «Это, конечно, было бы очень на руку господину Клемансо. Мы, шестьдесят миллионов немцев,— какая у нас точно цифра народонаселения, Ливен? Мы, видите ли, должны десять лет спину гнуть ради него и лить покаянные слезы, хотя мы войны отнюдь не проиграли». И тут же над ухом денщик Сергея Кожевникова проговорил по-русски, причем его голос звучал гораздо глуше, гораздо менее отчетливо, чем голос тети Амалии из сновидения:
— Господин капитан просят вас к себе. Господин лейтенант прибыли.
«Да ведь это луна, а вовсе не фонарь,— наконец понял Ливен.— И вообще, почему я здесь? Ах да, потому что мы, остзейцы, помогаем русским выгнать вон Советы! Как лунный свет проникает всюду, слабый, а проникает. Теперь фон дер Гольц вместе с Вермонтом штурмуют Ригу. Носке уже отозвал нас. Он-то пляшет под дудку англичан. Не знаю, как все пойдет дальше. Да и знать не хочу. Лишь бы непрерывно происходили какие-нибудь события».
— Господа просят вас,— повторил денщик.
Господа? Ах да, Отто Ливен уже приехал. Эрнст Ливен спустил голые ноги с кровати. Лунный свет не холодит и не греет. Он просачивается даже между пальцами ног. Денщик быстро подал ему одежду. Кожевников, видно, вымуштровал его.
