Но всё наладилось, а плохое начало забываться. Алан продолжал писать, и должна сама себе признаться — я по нему скучала. Он не единожды спрашивал когда я вернусь и собираюсь ли вообще возвращаться, и я только раз дала слабину, сказав, что если бы и вернулась то только ради него. И это было правдой. Но мне становилось страшно оттого, что могу причинить себе боль заново, начав новые отношения. В сотый раз задаваясь вопросом «да и как вообще это возможно на расстоянии?», приходила к выводу, что ничего не получится.
Родители уже были в курсе, что я оставила Давида в прошлом, и их очень это радовало. Конечно же не потому, что я пережила разлуку, а потому, что они терпеть не могли Давида. В отличии от меня, папа с мамой точно знали, что он причиняем мне только боль. Они естественно были правы. И я убила впустую несколько лет вместо того, чтобы наслаждаться жизнью. Висела под колпаком контроля, терпела оскорбления и разные выходки, измены. Кто-то бы спросил меня зачем мне это было нужно, я что умом тронулась? Но я бы не сумела ответить на этот вопрос. Сама не знаю.
Когда мы только начинали встречаться с Давидом, мне снились кошмары каждую ночь. Я ужасно мучилась, не могла спать, и моя жизнь из-за этого превратилась в сущий ад. Это длилось очень долго изо дня в день, из ночи в ночь. Я до сих пор не понимаю природу этих ночных ужастиков, но когда начала отвлекаться на отношения с Давидом — они прошли. В тот момент я восприняла это как то, что именно он меня каким-то образом исцелял. Но всё дело в том, что я просто отвлекалась, больше уставала, пытаясь выкроить время на учёбу, дом и встречи. До сих пор кошмары не возвращались. Часто снилось, как я иду на встречу с Давидом, и вижу его в обнимку с другой. И эта другая смеётся надо мной, ехидно выдавая фразу «а ты думала что у него единственная?». Слишком часто я видела этот сон, но он не мог больше меня так растревожить, как предполагалось. Мне было неприятно, но безразлично.
Время я убивала за рисованием и чтением. Поскольку сейчас у меня было нечто вроде отпуска (несмотря на то, что я понятия не имела вернусь ли на работу), я растворялась в творчестве. Оно лечило душу.
— Ты что сегодня пол дня читала? — присылает мне сообщение Алан.
— Да, а что? Занималась утром уборкой, а потом читала.
— Мне кажется ты становишься зависимой от своих книг! — присылает он очередное.
Я так удивлена его реакцией, что начинаю злиться, но пока не выдаю этого в переписке.
