— Я не существо! — фыркнула я.
— А я — не колобок! — с улыбкой парировал Лонгерин.
Рыжий, вредный, но такой зараза сексуальный!
— Прости, что не прислушалась к тебе тогда и пригрозила браслетом. Я была не права: вмешалась, не разобравшись в ситуации, — став серьёзной, признала я свою ошибку.
— Не надо извиняться, госпожа: вы поступили так, как считали правильным, — возразил он.
— Ты опять со мной споришь! — нахмурилась я в притворном гневе. — За ухо что ли тебя укусить? — задумалась я, перекатывая круглый камешек-квазар между пальцами.
— Можно! — лукаво улыбнулся эльф. — Но тогда последует ответный укус! — предупредил он, и мы оба весело рассмеялись, представив эту картину.
Рокси кинула на него грозный взгляд, из которого было ясно, что к моим ушам рыжику лучше не прикасаться. Да и к другим выступающим частям тела тоже.
— Расскажи о себе, — попросила я его, когда наш смех затих. — Как ты попал в замок Лайтинерисов и стал палачом?
— Я не палач, госпожа, а экзекутор, — уточнил Лонгерин. — Наказываю виновных. То есть, наказывал, до сегодняшнего дня, — быстро поправился он. — Сейчас мне сорок лет, а к генералу попал в тридцать два. Тогда на мой небольшой городок напали кертинги, и меня взяли в плен. Поскольку на тот момент я работал врачом-хирургом, оборотни решили, что я буду лечить их незаживающие раны, нанесённые оружием из серебра. Но я не стал этого делать даже под пытками. В итоге они махнули рукой на строптивого раба и отвезли на невольничий рынок.
— И тебя выкупил Кай? — догадалась я.
— Да, на моё счастье меня приобрёл генерал Лайтинерис. Поначалу он ко мне приглядывался, поручал несложную работу на кухне и в кабинете лекаря, научил боевому искусству, заставлял всё свободное время проводить в тренировках. А через год назначил экзекутором. Я отлично разбираюсь в анатомии и физиологии, и умею наказывать очень аккуратно, не причиняя увечий и лишней боли, и не оставляя шрамов. Так что. если вы в чём-нибудь провинитесь, и генерал отправит вас ко мне на перевоспитание — можете не волноваться: я всё сделаю так, что вам это даже понравится, — заявил он мне без лишней скромности, а на дне его выразительных глаз дразнящими огоньками промелькнули смешинки.
Если этот тип думает, что может меня смутить, то напрасно. Ох, не на ту ты, парень, нарвался…
— Думаю, что за мои шалости мой муж будет наказывать меня сам, — я понизила голос до чувственного шёпота, и Лонгерин нервно сглотнул. — Он с наслаждением разорвёт на мне тонкие кружевные трусики, кинет меня на кровать и сладко отшлёпает по упругой персиковой попке, оставляя на ней красные отпечатки ладони, и заставляя меня стонать и извиваться под его рукой… — я обхватила Лонгерина за шею и нежным касанием провела по коже за ухом, чувствуя, как дыхание мужчины становится неровным. — Я начну умолять его о пощаде, но в глубине души буду надеяться, что он не остановится и будет продолжать это делать снова… и снова… и снова… — я звонко шлёпнула Лонгерина по его кожаному наплечнику, и он вздрогнул так, что едва меня не выронил.
