— Меня не устраивает то, что ты воспринимаешь меня, как свою постельную игрушку, Паш. — Я, понимая, что сейчас реально есть возможность донести до него информацию, постаралась унять свою внутреннюю шлюху, радостно повизгивающую под его разбойным взглядом, и собралась. — Я не хочу прибегать к тебе по щелчку пальцев и раздвигать ноги. Не хочу просто жить в твоем доме, как… Кошка, которую подобрали на улице. Питомец. Которого можно трахать. А потом — выкинуть прочь. Ведь ты не строишь никаких серьезных планов на мой счет, так ведь, Паш? Хочешь просто секса?
— И что в этом плохого? Ты же знаешь, я могу быть… Благодарным. И тебе это все тоже нравится. Тебе нравится, как я тебя трахаю. А мне нравится это делать с тобой. И в чем проблема, я не понял?
— И не поймешь, похоже. Или я не могу объяснить доходчиво? Паш… Да, не скрою, мне нравилось с тобой… Быть. Очень нравилось. И я благодарна тебе за помощь с Леной. Но это не значит, что я готова к такому формату отношений в дальнейшем.
— А к какому формату отношений ты готова?
И тут я замолчала. Потому что не знала, вот вообще понятия не имела, каких отношений я от него хочу. И хочу ли? Его — хочу. Это без вариантов. А вот всего остального…
— Знаешь… — медленно проговорила я после раздумий, — пожалуй, что ни к какому… С тобой — ни к какому…
Раздавшийся внезапно треск заставил вздрогнуть. Ручка, которую крутил Паша в пальцах уже какое-то время, тяжелая и дорогая, хрустнула в его руках и залила какие-то документы чернилами.
Паша даже внимания не обратил, не отвел от меня взгляда. Уже не жадного. Злого. Очень злого. Одним таким взглядом убивать можно. И меня сейчас убьет, похоже.
Пауза затянулась, и я встала. Без разрешения, уверенная, что больше мне не придется здесь находиться.
— Я могу подавать заявление на увольнение? — как можно более нейтрально и спокойно произнесла я, всей душой стремясь убраться побыстрее из кабинета.
— Это вы с вашим непосредственным начальником решайте, Полина Андреевна, — так же спокойно и нарочито нейтрально, зеркаля меня, ответил Носорог, отбрасывая в сторону ручку, — у меня к вам никаких претензий нет по работе.
Я, не веря своим ушам, бросила на него короткий взгляд, была вознаграждена ответным, злобным и темным, и выбежала прочь из кабинета.
Перед тем, как тяжелая дверь закрылась за мной, я услышала краткое ругательство и шелест бумаг, словно их одним движением смели со стола.
Но оглядываться не решилась.
