Да и, к тому же, вдруг Носорог реально хочет поговорить? Ну, мало ли… Может, ему Сергей Витальевич мозги вправил?
И есть шанс, что меня услышат? И есть шанс, что от меня отстанут?
Я обошла босса и двинулась в сторону директорской двери.
Соня, его шикарная длинноногая секретарша, при виде которой у любой модели случился бы комплекс неполноценности, только кивнула мне на дверь и опять углубилась в работу.
Какие они все здесь разговорчивые. Прямо куртуазный век… От Носорога что ли манерам учатся?
Я зашла в кабинет, ожидая чего угодно. И, по сути, готовая ко всему, даже к новому унижению, которое я терпеть не намерена была больше.
Но Носорог, спокойно сидящий за своим столом, только сухо кивнул мне и предложил, опять же жестом, стул.
— Полина, — он поднял на меня взгляд, настолько не сочетающийся с его нарочито равнодушным, спокойным голосом и расслабленным лицом, что я даже поежилась невольно. Деловой, фирменный носорожий тон, глаза, черные до умопомрачения, лавой выплескивающееся на меня оттуда желание, острая похоть… Ладони, спокойно лежащие на столешнице. Костяшки крупные, пальцы длинные, запястья широкие… Черт… И почему я завожусь? Вот что за сука такая течная? Как это он на меня так действует? Ведь нормальная я, спокойная всегда была, отстраненная даже!
Он меня испортил, испачкал своей жадностью похотливой, своей настойчивостью бешеной. И теперь я, глядя на него, так спокойно сидящего за столом, еле унимала себя, чтоб не думать о том, что между нами совсем недавно происходило. Не вспоминать его поцелуи, его руки на моем теле, его движения во мне… Ласку его пальцев в моих волосах, запах его кожи после секса… Черт, черт, черт!!!
А он нарочно замолчал, словно понимая мое состояние, хотя я ничем, совершенно ничем себя не выдала!
Молчал, смотрел на меня, в черную лаву погружая, топя в ней. Ждал. И я поняла, чего он ждет. Моей инициативы. Моих вопросов. О чем я его спрошу первым делом? Именно так, скорее всего, он ведет себя на переговорах. Молчит, смотрит… И ждет. Изучает противника. И противник не выдерживает напора его бешеных глаз, выдает себя, взволновавшись. И невольно проявляя свой интерес. Свое слабое место. И дальше его уже можно крутить. И переть напролом. И догонять и дотаптывать.
Но не выйдет со мной, Паша! Не выйдет!
Я, опустив ладони на колени, сидела и ждала, когда ему надоест на меня смотреть. И когда он, наконец, начнет говорить.
И добилась своей маленькой победы. Паша удивленно моргнул, и продолжил:
