Птицы хором сдавленно ахнули.
Ребенок не без труда встал в корзине, держась за ее бортик, и довольно заявил:
— Ва!
— Он чего-то хочет, — взволнованно сказал феникс. — Ва… воды? Варенья? Васильков?
— Ва! — повторил малыш и довольно рассмеялся.
— Спокойно, — вмешалась Изольда. — Он просто самовыражается. Но скоро он совершенно точно чего-нибудь захочет — воды, еды, к маме… где, кстати, эта мама?
— Что же делать? Мы ведь не можем его так оставить?
— Не можем. Мы даже не можем долго ждать, пока его мама вернется… если она собирается возвращаться. Ведь у нас даже рук нет, чтобы с ним управиться, если ему что-то понадобится… ну как же это все не вовремя!
— А может, просто подождем, пока тут кто-нибудь проедет и подберет его? Это все-таки дорога… и тут ездят повозки…
— Подберут, — скептически хмыкнула ворониха, — ага, накормят и обогреют. Конечно, каждый человек мечтает о лишнем неродном рте в собственном доме. Ребенок, чтоб ты знал, — это довольно хлопотно.
— Вааа! — закричал ребенок. Птицы испуганно подпрыгнули. Ребенок распылся в улыбке.
— Да уж, — пробормотал феникс. — Он даже нас пугает! Ну так что же делать-то?
— Значит так. Ты остаешься сторожить корзинку и ребенка, а я полечу к тому, кто почти наверняка его приютит.
— Это к кому же? — подозрительно прищурился феникс. — Когда это ты успела завести здесь знакомства?
— К той, кого местные зовут ведьмой. Помнишь, мы про нее наслушались, пока над рынком летали?
На рынке и правда много говорили про ведьму. Ну а кто же она еще? Пришла издалека, поселилась в небольшом свободном доме за городскими воротами, обычаев местных не соблюдает, даже волосы платком закрыть отказывается, а волосы — позор один, где рыжие, а где седые. И сколько лет-то ей — не поймешь! И во все места, в которые порядочные люди опасаются заходить, она уже свой нос сунула, да еще расспрашивает, мол, нет ли у вас еще каких загадок? Ишь, нашла развлечение! Те, кто поближе жил, собрались как-то проучить ее — с вилами пошли, с факелами, как положено, — а как подошли к дому, так явился им с неба голос, странный, не мужской, не женский: "Не трогайте ее!" Не тронули, побоялись.
— Слушай, а может, все-таки найдем какую-нибудь… нормальную женщину, а? Жалко же птенца, — засомневался Рыжик.
— А как ты думаешь, останется ли женщина нормальной, если о ребенке ей сообщит говорящая птица? — рассмеялась Изольда. — Нет уж, мне к ведьме, с ней хотя бы есть вероятность найти общий язык. Если за ребенком кто-то придет или ребенок попытается куда-то уйти, хоть костьми ляг, хоть сгори, но дождись нас с ребенком вместе.
