— Вот вы где… — голос ифленца прозвучал с другой стороны поляны. Темери увидела его, когда он выбрался из-под густой зеленой ели, и направился к ней, добавляя свои следы к звериным.
— Кто это был? — хрипло спросила она, — разбойники? Это уже не земли Золотой Матери. Здесь они не боятся нападать.
Чеор та Хенвил легко покачал головой:
— Не думаю. Если бы это были только мальканы, я бы согласился. Но командовали мои соплеменники, не ваши.
— Так они специально пришли? За вами?
— Будем надеяться.
— Почему? — голос ифленца Темери не понравился. С каждым словом он все больше мрачнел.
— Потому что если они пришли не за мной, то за вами. Это значит, что кому-то очень хочется не дать вам приехать в Тоненг. И тогда в опасности так же жизнь моего брата.
— Вы смогли их прогнать?
— Они отступили, но вернутся. Я не знаю, чем кончилось на дороге — гвардейцы дали мне возможность уйти в лес, это все.
— Так мы возвращаемся?
Ифленец несколько мгновений пристально смотрел на Темери, потом покачал головой:
— Опасно. Вы сейчас — главная цель. Вы должны выжить. И мои люди и я сам — сделаем все для этого.
— Почему?
— Потому что у Танеррета очень большие шансы в очередной раз попасть… в кровавую войну. Бунты, штурм цитадели — это мелочи по сравнению с переворотом, ослаблением армии и вторжением добрых соседей из-за гор. И только один шанс удержать город и страну… во всяком случае, я вижу только один шанс. Это вы.
— Да, я помню ваши слова. Хотя и не очень верю. Но ваши люди… вы не попытаетесь узнать, что с ними стало?
— Я должен охранять вас. У дороги слишком опасно.
В голосе чеора та Хенвила скользила досада.
Что же. Может быть, укрытие под елкой у реки ей еще послужит…
— Тут неподалеку река, — тихо сказала она. — Я покажу, как пройти. Там есть укрытие.
Ифленец не раздумывая велел:
— Ведите!
Когда они оказались у елки, было уже совсем темно.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы нарубить саблей елового лапника и услать им песок под кроной. Затем снял плащ, протянул Темери, без слов. Она осторожно приняла, кивнула. Плащ был тяжелый и довольно длинный. Невысокая Темершана смогла завернуться в него целиком.
Забралась в глубину укрытия.
— Вернусь, — на прощание сказал ей ифленец и исчез в ночной темноте.
Мокрые ноги ныли, она их почти не чувствовала. Очень хотелось разжечь костер — но было нечем. Да и опасно так близко от дороги.
Темери, вспомнив все слышанные когда-либо проклятия (она больше не ореченная, ей можно!), стянула с ног мокрые сапоги, а потом и чулки. Шерстяное платье было почти сухим, немного намок подол, но это пустяки.
