У тебя больше нет дома...
И правда. Нет дома. Куда податься, если нет дома? Мне некуда возвращаться. Я - обломок корабля. Щепка, отколовшаяся в шторм, и никому нет до этой щепки дела. Виго доставит меня во дворец, отдаст мадже. Если повезет, то ему вернут дочь. Если совсем повезет, то мне удастся бежать.
И куда идти?
Проситься к тигру на корабль?
Зачем? И кто знает, сколько дней или недель разделит его уход и мой побег.
Я искренне хотела и готова была помочь, но...
Что... мне делать потом?
И почему я думаю об этом сейчас?
Мысли крутились в голове, сталкивались и повторялись снова и снова - колючие и болезненные, пульсирующие клубки вопросов без ответов, ядовитые, как дыхание прядильщика.
Мы двигались вперед без цели, ведомые слепой надеждой на что -то.
На чудо, наверное.
Рука сама потянулась к бусам.
Первая была бордово-оранжевой, как горная аркония. Ее называли “Кровь матери ”. Она защитит от бед.
Меня пронзила острая боль и, отдернув руку, я увидела на пальцах капельки крови.
Длинная белая полоска шрама, идущая наискосок от основания мизинца до указательного пальца и задевающая часть ладони, кровоточила и выглядела совсем свежей.
Судорожно сглотнув, я моргнула, но рана никуда не исчезла.
- Ты меня слышишь?
Голос Виго прозвучал над самым ухом, и я едва подавила испуганный крик.
- Я. слышу. Просто моя рука.
Тигр удивленно изогнул рыжую бровь, а я подняла ладонь к его глазам, чтобы показать порез.
И застыла.
Кровь пропала. Раз - и нет ничего!
Открыв и закрыв рот, я силилась объяснить, но не могла найти нужных слов.
- Что - "твоя рука"? Ты поранилась?
- Показалось, - пробормотала я неуверенно.
Взгляд у тигра был такой, словно он разговаривает с сумасшедшей. Я поспешно сцепила ладони за спиной и повернулась лицом к горячему песку и настырному сухому ветру.
Песок шуршал под ногами, ветер настойчиво дергал за подол блузы и путался в волосах. Все казалось... было таким реальным, что я никак не могла отделаться от чувства, что вот -вот случится какая-то катастрофа. Что мы идем прямо в умело расставленную ловушку, из которой нет выхода.
Взобравшись на высоченный бархан, я остановилась и прикрыла глаза ладонью. Рассмотреть что-то впереди из-за слепящего солнца было почти невозможно, но стоило только прищуриться и чуть наклониться, как перед носом всплыла темная лента разлома, тянущегося вправо и влево на сколько хватало взора.
Это была не просто трещина в земле, которую можно спокойно переступить. Разлом был шириной не меньше сотни ярдов, края ощетинились острыми камнями и напоминали распахнутую пасть хищника.
