Да, я мечтала о нем, засыпая. Но в мечтах никогда не уходила дальше его нежного взгляда и слов: «Я люблю вас, Илана». Ну, может быть, еще поцелуя. Только сейчас я осознала по-настоящему, что эти грезы были не более чем желанием девочки получить такую же игрушку, как у сестры. Нет, не такую же — ту же самую!
— Возможно, я кажусь вам жестоким, — Ворон снова обвел нас взглядом. — И вы сейчас ненавидите меня за то, что оказались здесь против своей воли. Это не ново. Но скажу вам прямо. За тысячу лет у меня было десять жен. Каждую из них я любил. По-своему. И каждая из них любила меня. Может быть, недостаточно для того, чтобы… — он остановился, не закончив фразу. — Как бы там ни было, ни одна из них не стала моей насильно.
— Неудивительно, — вздохнула Веда. — Ведь вы маг.
— Да, Веда, — усмехнулся Ворон. — Я достаточно сильный маг, чтобы завоевать любую страну, особенно если правитель слаб и думает только о своем благополучии. Я могу с помощью ночных духов построить замок в горах. Мне открыты пусть не мысли других людей, но их истинные чувства. Однако я не владею любовной магией. Если одна из вас полюбит меня, это будет ее собственный выбор.
— А если нет?
— Значит, это случится впервые.
— И что тогда? — вмешалась Кьяра.
— Не могу сказать, — он пожал плечами. — Потому что не знаю. Давайте проживем этот год. Вам нечего бояться, Веда. Вы не станете моими женами прямо сейчас, все трое. Только одна из вас. И только по своей доброй воле. Не смущайся, я знаю, о чем вы говорили. Во дворце даже стены могут слышать.
— Какая может быть добрая воля, когда мы — в неволе? — с горечью спросила она. — Вы так уверены, что другие ваши жены вас любили? Или это был выбор от безысходности? Лучше, наверно, быть женой тюремщика, чем простой заключенной.
— Возможно, — Ворон не стал спорить. — Иногда у любви бывают очень странные причины. Могу сказать только одно. Я не родился таким. И моя сила — в моей слабости. Именно поэтому ни одна из вас не покинет этот замок. Никогда. А сейчас мне пора. Встретимся за ужином.
Глаз не смог уловить его превращения. Воздух словно пошел рябью, и в одно мгновение вместо человека на стуле очутился ворон. Он взмахнул крыльями, на лету слегка ухватил клювом прядь волос Кьяры и оказался у окна. Створка подалась под его нажимом.
Мы остались одни.
11
— Вы вообще поняли, о чем он говорил? — Кьяра убрала за ухо прядь, растрепанную Вороном. — Его сила в его же слабости — это он о чем?
