– Да, можно называть и так, – и пожала плечами.
– Здорово выйдет! Мира и Мирта! – заулыбались обе картранки, и выглядели при этом довольно хищно. Мирослава тоже ответила им улыбкой, а еще дала себе слово поскорее привыкнуть к подобному оскалу инопланетных девушек, чтобы не ежиться в такие моменты и ненароком не обидеть их подобной своей реакцией.
– Поела? Тогда допивай поскорее кофе. У меня есть к тебе разговор.
Для беседы Мирта отвела сестру в общую комнату отдыха. Располагалась она совсем рядом со столовой и тоже имела стены, выкрашенные в голубой цвет. В ней почти по всем стенам были расставлены диваны и кресла, они же имелись и по центру просторного зала. А еще там стояло несколько шкафов, все больше в углах помещения, где старшая сестра заметила на полках разные настольные игры, в том числе и древние шахматы. Была там и огромная голографическая панель для коллективного просмотра каких-нибудь фильмов и роликов, а так же несколько подобных, но меньшего размера, что годились для индивидуальных или коллективных компьютерных игр.
– Проходи и располагайся. Вот здесь, например, – усадила ее на диван Мирта. – В это время здесь почти всегда никого нет, и можно спокойно поговорить. А я хотела узнать, как у тебя дела. Что-то выглядишь, прямо скажем, не очень. Андрюшенька обидел? Если так, то я этому козлу такое устрою!
– Успокойся, ничего такого ужасного между нами не было. Просто…просто мне надо к нему привыкнуть, наверное.
– А что тогда глаза прячешь? Ты не плакала сегодня, нет? Да, знаю, он – не подарок. Но мужик вполне покладистый. Раньше, по крайней мере, был таким. А что как дурак вел себя сегодня, так это, наверное, у него от счастья крышу снесло. И понять его можно, совсем недавно девчонки от него носы воротили, а сегодня смог всех удивить и заставить завидовать. Ты, ведь, и правда, у нас редкая красавица, сестрица. Удалась ты у нашей мамки. Не то, что я. Мы немного похожи, конечно, но именно тебе достался точеный носик, яркие глазищи и этот бесподобный солнечный цвет волос. И зря ты вбила себе в голову, что тридцать годков тревожный возраст. Тебе его никто и не дает. Вон и Клаус назвал прелестным юным созданием несколько мину назад.
– Будет тебе, меня уговаривать!
– И все же в тебе замечаю что-то не такое, выглядишь как-то… А ну, скажи, было у вас с Андрюшкой этой ночью чего? Что замолчала сразу? Было? Кивни хоть. А!!! Вот оно, что! Тогда его поведение понятно. Точно! У мужика голову и снесло от такого счастья. И как он тебе показался? Не в свое дело лезу? Это значит, что не очень? Вот, козел! Не мог постараться!
