Хорошо придумала? Казалось, что затея была вполне осуществима. Но только начала пытаться приподняться, кусая губы, чтобы не издать ни звука от боли в затекшем теле, как снаружи раздались чьи-то шаги, потом расслышала невнятную, но чужую, речь, а дальше дверь резко отворилась. И сразу же по глазам, устремленным в тот момент вверх, ударил-резанул свет от ламп, висящих вдоль коридора. Зажмурилась и интуитивно вскинула руки, как бы защищаясь-отгораживаясь и от света, и от той темной фигуры, что нависла над ней. Вот тогда и зазвучал противный гнусавый голос, от которого она вся сжалась. Явно мужчина сказал что-то про нее, но он изъяснялся не на межгалактическом, поэтому Мирослава не поняла ни слова. А потом ее схватили за руку и вздернули вверх, заставляя встать на ноги и выйти из закутка в коридор. Только ноги отказывались не просто идти, а вообще, держать занемевшее тело. Вот оно и начало клониться и заваливаться в сторону.
Это типу в комбинезоне не понравилось. Наверное, решил, что она упиралась и противилась его воле. Поэтому начал ее трясти, что только добавляло боли, но нисколько не помогало быстрее прийти в себя. Мирослава поняла, что лучше скорее совладать с непослушными ногами и встать, чего бы это ни стоило, иначе, точно останется с вывихнутой рукой. Но в следующий момент ее дернули особенно резко, и в плече что-то хрустнуло.
– Ай! Больно! – не сдержалась и закричала со всей силы. А потом поняла, что тоже говорила на своем родном языке и срочно перешла на всеобщий. – Вы мне руку сломали! Не видите, что ли, я стараюсь стоять, только ноги пока плохо слушаются.
Мирослава так и не успела уяснить, что такого смешного сказала и понял ли ее этот рыжий мужлан, когда тот разразился каким-то необузданным хохотом, а от нервного своего веселья даже ногой стал притопывать. Ни дать, ни взять, перед ней оказался психопат. А тут из-за его спины еще и второй мужик показался, у этого вздыбленные давно нечесаные волосы оказались в отличие от товарища не рыжие, а черные, а так, смотрелись схоже, словно братья, в безразмерных летных комбинезонах. Только тот хмурился, и кустистые брови его при этом шевелились. Понаблюдав за одним и другим, Мирослава обозвала их, в сердцах, клоунами. Один походил на без меры веселого, другой смахивал на воплощение печали. Со вторым, отчего-то, она больше понадеялась установить хоть какой-то контакт.
– Я подданная планеты Земля, – уставилась она в его серьезные глаза, ища понимания. – Простая девушка, ничего не имею: ни денег, ни вещей. С меня нечего взять. Если бы вы согласились… – договорить ей не дали. Снова рыжий клоун дернул за руку. – Ай!
