Тишина; такая оглушительная тишина, что слышно, как их с Эду сердца бьются, словно переговариваясь, и даже воображаемая Анька в голове Марины уважительно затихла.
«Ну, ты даешь, Полозкова…»
Сейчас не хочется двигаться, и они лежат, тесно обнявшись. Вот сейчас – хорошо. Так, как должно быть; и Марина чуть усмехается, припоминая утренний звонок от Игоря и его неловкое предложение. Эду умел качественно изгонять призраков бывших из жизни, из мыслей, из желаний.
И возвращать его обратно, склеивать его образ по кусочкам совершенно не хотелось.
У Игоря все было не так радужно, как рисовалось ему в начале его, казалось бы, выгодной женитьбы.
Тесть-прокурор оказался весьма демократичным, и к выбору дочери, которая, к слову, собиралась сделать карьеру федерального судьи, отнесся с пониманием и уважением. Игоря, скромного мэнеджера по кредитованию из магазина бытовой техники, приняли в семью – несмотря на то, что, по сути, он был голодранцем в наглаженных мамой брюках. Ничего-то за душой у него не было – ни толкового образования, ни сбережений, ни квартиры, ни машины, ни дачи, ничего. Зато был презентабельный вид и далеко идущие планы.
Да, этого у него было не отнять – лоска, аккуратности и умения подать себя, пустить пыль в глаза. Наверное, этим он и ввел в заблуждение будущего тестя, матерого прокурора, который и не такие байки слышал за свою долгую карьеру - серьезными размышлениями о будущем.
Свадьбу отыграли, и молодые вселились в подаренную тестем квартиру, наслаждаться молодостью и любовью, и тут-то Игоря и настигли первые трудности.
Во-первых, квартира, хоть и отдельная, была далеко не замком. Как и любое жилье в этом мире, она требовала ремонта, а это означало серьезных материальных вложений. У Игоря денег на это не было; он был бы и рад пышно украсить свой «дворец», чтоб хотя бы создать видимость достатка, но… не на что было. Его зарплата едва позволяла им с женой-студенткой сводить концы с концами, и если б не денежные вливания, которые производили родители его супруги, помогая молодой семье, то было б совсем туго.
Во-вторых, молодая супруга, как тысячи юных новоиспеченных жен, разумеется, жить семьей еще не умела. Она любила своего мужа, бесспорно любила, но отчего-то не горела подняться с утра пораньше, часиков этак в шесть, как это делала мама Игоря, чтоб нагладить ему на работу брюки со стрелкам. И готовить она тоже пока почти не умела. Вместо маминых разносолов Игоря ожидала гречневая кашка, в лучшем случае – жиденький суп, гладить свои рубашки тоже приходилось самому, а иногда и вовсе стирать все белье, что скапливалось в корзине.
