Сообразив, что тоже не одета, она нахохлилась, как птичка, стыдливо прикрывшись руками, сжав плечики. Такая непохожая на всех знакомых ему девиц… Экзотика? Пожалуй, да.
- Не стоит беспокойства, - ровным голосом ответил Эду, отворачиваясь от девчонки, - я сейчас уйду. Только утолю жажду.
Он нарочито аккуратно открыл холодильник, достал минеральную воду, неспешно открутил крышку. Девчонка за его спиной сидела тихо-тихо, даже не дыша, и Эду казалось, что даже тишина меж ними двумя звенит.
- Скажите, - вдруг робко произнесла девчонка, и это было так внезапно, что Эду вздрогнул, - а вы правда… матадор?
Ее голос звучал капельку испуганно и в то же время восторженно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то волшебном, небывалом, и заранее знает, что получит утвердительный ответ, который наполнит его ликованием.
А вот это неожиданно.
Но, однако, это приятно пощекотало самолюбие Эду, и он не сдержал довольной улыбки, а затем и досады – черт, еще ни с одной девушкой он не ощущал такого стеснения, какого черта они вдвоем то и дело тушуются, краснеют, хмыкают и скрывают друг от друга лица?!
- Откуда вы знаете? – он с удивлением обернулся к девчонке, и та стушевалась, поспешно спрятала глаза, но Эду успел заметить, понял, что она беззастенчиво его разглядывала, любовалась игрой мышц под раскрасневшейся кожей, покрытой мелкими каплями воды. Кажется, она даже облизнулась, беззастенчиво, совершено позабыв, что он может заметить, глядя на его губы. Ледяная злая колючка снова оттаяла от тепла?..
- Доктор сказал об этом, - тихо и застенчиво пояснила она – и снова вскинула на него глаза, ясные и чистые, какие-то трогательно наивные. – Так правда?
От ее бесхитростного любопытства у Эду кровь зашумела в висках, он стиснул зубы, чтобы не выкрикнуть «ты невозможная, невозможная!». Очень захотелось почему-то шагнуть к ней, схватить ее за плечи и заглянуть в ее глаза так глубоко, чтобы увидеть все ее мысли о нем, прочитать, что она думает и что чувствует…
- Да, это правда, - все еще притворяясь равнодушным и спокойным, ответил он. – Почему вас это удивляет?
- Но как… зачем… я не понимаю…
- А почему нет? – Эду нарочито равнодушно пожал плечами. – Это традиции моей страны. А профессия ничем не хуже любой другой. Я люблю свое дело. Это азарт; это бой, это сила. Люди любят зрелище, люди любят чувствовать опасность, но немногие осмеливаются кинуть вызов этой опасности. Вместо них это делаю я; я побеждаю быка вместо любого из тех, кто хотел бы, но не может. Я дарю им свои победы. Каждому дарю частичку себя, своей силы, своей молодости. Разве это плохо?
