С таким же рвением она осматривала и обе подушки. С двух сторон.
«Ну давай же!» — уговаривала она кипенно-белые наволочки. — Хоть один пережжённый волосок с головы этой лохудры должен был отвалиться. Не зря же у её озлобленного недоумка такие серые глаза, — дала Ия вдоволь разгуляться своей паранойе. — Не зря же она скрывает от кого его родила».
Но всё было напрасно.
Ничего.
Ия даже заправлять постель обратно не стала, плюнула. И долго плакала в душе, посрамлённая и совсем раздавленная своими беспочвенными подозрениями. Жалкая, жалкая, жалкая…
Душ и слёзы немного вернули душевное спокойствие.
Точнее, после всех переживаний на неё нашло спасительное отупение.
Ужин прошёл как обычно. Девочки оживлённо болтали с папой. Ия натянуто улыбалась, делая вид, что она не просто приложение к кухонной плите и гладильной доске, а жена, мать и хозяйка этого дома. А ещё она приняла решение поговорить с мужем. Обо всём.
«Что, в конце концов, происходит, Марат?» — репетировала она свою речь, убирая со стола, когда заметила силуэт, нет, скорее тень и огонёк сигареты за окном.
Она схватила полупустой мусорный пакет, словно его срочно понадобилось отнести в контейнер, и вышла.
— Ты ужинал? — топталась она с пакетом у дерева, прислонившись к которому, Марко сидел прямо на траве. — У меня там кролик в духовке.
— Спасибо! — затянулся он, не поворачиваясь. — Я поел.
— А вещи? Может, надо что-то постирать или погладить?
— Ты знаешь, что мне надо, — он встал.
Ия едва успевала за ним, когда, широко шагая, он забежал вверх по небольшому пригорку. Герметичную крышка бака для мусора скрипнула, открываясь. Марко забрал у неё пакет. Выкинул. Сделав большую затяжку, затушил сигарету и кинул туда же.
— Будешь делать вид, что меня не слышала? — захлопнул он крышку бака.
— У тебя кровь, — она недоверчиво смотрела на свеже-сбитые костяшки на его руке, пока он запирал бак.
— Majku mu jebem! Крв! — всплеснул он руками, спускаясь по газону к маленькому декоративному пруду с рыбками. — Будешь делать вид, что ничего не понимаешь?
— Что это значит? Ма̀йку му ѐбем? — спустилась следом за ним Ия.
Не потому, что не понимала о чём разговор. Не потому, что не могла за ним не идти. Но она хотела услышать от него: чего он хочет.
Дом со стороны сада белел красиво подсвеченным фасадом. Нарядно, уютно светился окнами. Но Ие сейчас уютнее было здесь. С этим странным мужиком, что сделал для неё сегодня так много, потом где-то сбил в кровь руку, и сейчас смотрел не моргая.
