Марта и Гимо вернулись и быстро выплеснули свою ношу на Кантора.
— Спасибо вам, — скзал он и даже смог улыбнуться.
Марта ответила хихиканьем и взмахом руки. Гимо нахмурился и потопал от него прочь, заняв позицию в углу комнаты.
Женщина вытащила нож из ножен, которые носила под фартуком.
— Я развяжу его.
— Слишком рано, — сказал Рутцен. — Он перебьет многих из нас.
— Если ты думаешь, что достаточно взрослый, чтобы говорить своей матери, что делать, то знаешь, куда тебе идти.
Марта запрыгала вверх и вниз, хлопая в ладоши.
— Мужской лагерь. Мужской лагерь. С Фафадой.
Рутцен занес ладонь так, будто намеревался ударить ее, но она увернулась от него, все еще танцуя и припевая.
Старший мальчик усмехнулся:
— Вы пожалеете, когда вам придеться таскать дрова и воду.
Марта подняла свое пустое ведро и запустила им в старшего брата. Он увернулся. Она высунула язык.
— Достаточно, — крикнула мать. — Рутцен, иди на вечерний хор.
Мальчик ушел, ворча и кидая на Марту злобные взгляды, которая снова высунула язык.
Мать наклонилась к Кантору. Нож лениво повернулся в ее руке.
— Ты чувствуешь какую-либо ярость? — спросила она.
— Ярость? — Почему он должен чувствовать ярость? — Может ты имеешь в виду гнев? Нет. Не на кого сердиться.
— Они окунули тебя в море, затем оставили на берегу, чтобы ты страдал и умер.
— Они?
Его голос прорвался сквозь сухое горло.
Она снова опрокинула кувшин, и он выпил.
— Мужчины в гостинице. Было не слишком умным идти туда в одиночку.
— Я уже это понял. Но ярость? Нет, я не чувствую ярости по отношению к ним.
Марта подбежала ближе.
— Море Джоден вызывает ярость. — Она приложила руки к своему лицу, словно это были когти, и они заставляли ее морщиться. — Ааааарррггггг.
— Уйди, Марта, — отругала ее мать. Она прищурила взгляд на Кантора, снова проверяя. — Что ж, если ты не чувствуешь желание мести, то я разрежу веревки.
— Я никогда не ощущал желания мести, госпожа.
— Да, и ты наверняка еще очень слаб. — Она начала разрезать веревки, связывающие его руки. — Потребуется еще день или два, чтобы яд полностью вышел из твоих внутренностей и тела.
— Еще? Сколько я уже здесь нахожусь?
Женщина поджала губы.
— Как долго, Марта?
— Три дня. Он воняет, Ма.
— Я знаю. Это из-за яда из озера. Он не может с этим ничего поделать.
— Ему нужно принять ванну? Нам нужно принести воду? Он большой мужчина. Он должен добыть себе воду.
— Да, ему нужно принять ванну, но он не может добыть себе воду.
Как только веревки упали с его запястий, Кантор согнул пальцы, затем положил ладони на локти, чтобы вернуть циркуляцию в норму.
