Сенявин понял, что прежде всего именно французский главнокомандующий генерал Жюно, занявший Лиссабон, будет всячески стараться, выполняя волю Наполеона, окончательно рассорить Россию с Англией и для этого пожелает втравить Сенявина в англо-французскую войну. Дело в том, что, несмотря на "разрыв" с англичанами, Александр вовсе не желал после Тильзита фактически воевать с англичанами, а Наполеон именно поэтому делал все от него зависящее, чтобы положить конец этой раздражавшей его двусмысленности. Сенявин все это отлично понял и после первого же свидания с Жюно доносил царю: "Из некоторых слов, сказанных им (Жюно - Е. Т.) на сем свидания, мог я однакож приметить, что французское правительство стараться будет не упустить случая, который представляет пребывание здесь эскадры в. и. величества, для умножения сомнений английского правительства насчет намерений вашего импер. величества, и многие из находящихся здесь французских морских [330] офицеров явно отзываются, что будут определены на эскадре, мне вверенной, на место состоящих на оной офицеров из природных англичан". Сенявин, естественно, был "в некоторой затруднении касательно поведения" в этом труднейшем случае{2}. Он испрашивал у царя инструкций, которых так и не Дождался. Но тут тоже, как и всегда, он нашел выход сам.
Прежде всего русскому адмиралу приходилось считаться с опаснейшим противником - Наполеоном.
Впервые Наполеон упоминает имя Сенявина в письме к своему временно командированному в Петербург представителю генералу Савари 8 октября 1807 г.
Под свежим еще впечатлением тильзитских событий Наполеон отдал приказ 6 том, чтобы "припасы, деньги, жалованье", словом все, что нужно, было бы "в изобилии" доставлено русским войскам, находящимся в Боко-ди-Каттаро. "Я приказал, чтобы в Кадисе, в Тулоне, в Голландии русские эскадры, туда приходящие, были снабжены всем". И он ждет известий о приходе Сенявина в Кадис{3}.
Во второй раз упоминает Наполеон имя Сенявина в письме к своему брату, королю неаполитанскому Иосифу Бонапарту, и упоминает с неудовольстием: "Брат мой, я получил письма, помеченные 20 сентября, от генерала Сэзара Бержье. Его корреспонденция неудовлетворительна. О русской эскадре он мне говорят только по поводу поведения адмирала Сенявина, которое дает ему повод к жалобам. Но он не говорит ни о числе кораблей и фрегатов, ни о количестве войск, которые у русских на Корфу"{4}.
Не очень был доволен император и тем, что Сенявин не хотел покидать Ионические острова.
