и на вокзал безлюдный припереться, чтоб тучи дыма выпускать по небу, опережая самый скорый поезд, и самую медлительную тетку, которая, воткнув пузырь за пояс, волочит ненавистную метелку, завидуя тебе, мол, ты встречаешь
взаимного, любимого, родного.
а ты всего лишь топаешь за чаем.
буфет уже открылся. пол седьмого.
32
строка к строке - и вот уже стишок.
а там, глядишь, и времячко ко сну.
из неба валит белый порошок, втирай его, но только не в десну.
втирай его в бумаги белый лист, в чернила, чтоб не плакать, раз достал.
и будешь очень счастлив, пуст и чист, пригоден для ходьбы в святых местах.
33
а было время - к нам приходили зайцы.
маленькие, пушистые и косые.
а было время - я доставала пяльца
и вышивала море, огонь, кресты и
самые черствые души меня носили
к черту через булгаковские подолы.
золото звезд я сеяла через сито, и золото хлеба росло на широком поле.
туда приходили зайцы мои с корзиной, подснежники собирали и пели песни.
пока я спешила жить и судьбе дерзила, и падала вниз, избегая дорог и лестниц.
а лесницы были нормальные, не крутые, и были дороги, ведущие только прямо.
а я все бежала, бежала, туда где ты и
туда, где мне заяц в гостинец оставил пряник.
а пряник стал очень черствым. почти как камень.
а заяц стал очень старым, почти слепым.
34
ничего уже не хочу.
скажут лететь - полечу.
скажут вернуться - вернусь.
я ничего не боюсь.
скажут бояться, хотеть -
выдадут тонкую плеть.
будут лупить по плечам,
бросят варить меня в чан.
- ваша последняя просьба?
- да бросьте меня уже, бросьте.
35
назревает похмельный румянец, дали спички в киоске на сдачу.
по мне плачет самый раскрученный глянец, а я ни о ком не плачу.
я иду по пустым переулкам, будто вымер мой выцветший город.
слава богу. поем все вкуснейшие булки, к черту кондитерский голод.
не хочу ни любви, ни утехи, не хочу даже праздной разлуки.
хорошо, что ты все таки взял и уехал, и снова развязаны руки.
где-то плачут по мне все столицы, ну а я по калюжам фигачу.
щас бы дома согреться, и снова напиться, ведь я ни о ком не плачу.
36
обнимает меня Венера двумя руками.
я давно покидаю свою провинцию мысленно.
и все жду маяковских любовников твердокаменных, на которых можно будет испытывать выстрелы.
просыпаясь, с большим трудом в эту хмарь весеннюю, убеждаюсь, что самый честный любовник - ветер.
но все жду светловолосых своих есениных, на которых можно будет испытывать петли.
37
пока ты даришь каким-то бабам себя и цветные открытки, я сижу на нашем месте в лесу, и жду, когда ты придешь, тем временем я подрабатываю спасателем скользких улиток
