Дальше – «Крученых законченный образец бездарности».
Есть прием (по Достоевскому), зная за собой грех, находить его в других и кричать об этом. Помните, поэт Бобров, нас интересует не бездарность или даровитость – Крученых, а его реальные работы, методы и результаты. Для кого дыр-бул-щыл – эпоха прорыва фонетических шаблонов, а для кого просто удобный предлог потрунить.
«Поэты вышедшие из футуризма в публику» – что за противопоставление, и какую такую «публику». Маяковский, Пастернак, Асеев или просто отказались от формы для формы (как Маяковский) или никогда ею и не занимались (последние два).
Был опрошен Асеев и заявил, что формой он таки-да занимался и занимается и из футуризма в публику не выходил, ибо все время работает в этой самой публике.
«Только люди очень отставшие от современности могут теперь пропогандировать форму».
Если «плевать на форму, долой знание материала твоего мастерства и умение его обрабатывать» – это, по Боброву, последняя мода современности, то должен в этом усумниться. Параллельно граниту науки, грызомому молодежью, грызется и будет грызться гранит искусства. И конечно в беспредметной и скучной злобе будут грызться с Лефом все сегодняшние «наплеваки» из ордена «охраны мертвецов», которые орут: чего там, брось строить, бери как есть! Нет. Временным жильем пролетариату может быть и особняк, но для пролетариата особников строить не станем, а будем готовить бетон, рельсы, стекло и чертежи для дома – комуны.
Все построение Боброва страдает основной болезнью опустошенных скептиков – импрессионизмом. Я так думаю, мне так кажется, мне так нравится – вот их законы и критерии, и ясно что они бомбой отлетают от формы, для осознания которой требуются иные методы и исследовательские подходы.
Возьмите в той же Печати и Революции рецензию Боброва об Анненском. Что как не импрессионизм, пальцами в воздухе помавание – этакая тирада?
«Анненский умел придать интимному выражению какой-то особый объективный характер, ввести его в стих, – так себе как-то шутя, походя, да там его и закрепить там, что ни стиха от выражения, ни выражения от стиха больше не отделишь».
И гелертерства от пустословия, как пустословия от гелертерства в рецензии тоже не отделишь.
Дальше идут такие определения стихотворных строк, «зарисовка прямо давит», «стихи неровны… но третья-четвертая, и последняя строки очень хороши».
Почему? – Чего лезешь! Раз говорю, значит хорошие. «Просто очарует счастливый оборот» или «такое вот становится как-то значительным».
