Затем лицо Криваро немного помрачнело.
– Но вот другое дело… Оно до сих пор не даёт мне покоя.
Райли почувствовала, что это воспоминание его по-настоящему тревожит.
Она собиралась сказать: «Вам не обязательно мне об этом рассказывать».
Но Криваро уже начал:
– Была одна домохозяйка, которой изменил муж. Так вот, она решила убить его подружку и попыталась нанять для этого меня. Мы устроили тайную встречу в её машине, на мне был микрофон, и это было… Одна из самых странных вещей, которые со мной когда-либо случались.
Криваро наклонился через стол к Райли и проговорил:
– Она вела себя так, будто в этом нет ничего серьёзного. Словно это какая-то глупая игра! Я всё пытался заставить её сказать вслух, чего она от меня хочет, а она хихикала, подталкивала меня локтями и только подмигивала, приговаривая: «Ну, ты понял. Мне незачем это говорить. Ты знаешь, чего я от тебя хочу. Ты, должно быть, проделал это сотню раз».
Райли живо представила себе эту сцену. Она начала понимать, почему Криваро это показалось таким странным.
Он продолжал:
– Потом она погрозила мне пальцем и сказала, что у этой женщины очень милая собака, и, что бы я ни делал, я не должен её обижать. Собака не сделала ей ничего плохого. Она сказала, что даже хочет взять собаку себе.
Криваро покачал головой.
– И, в конце концов, она просто выпалила: «Я хочу, чтобы ты убил эту женщину, но после того, как ты это сделаешь, принеси мне собаку. Я оставлю её себе. Я буду мила с ней». Она отдала мне деньги, и команда тут же ворвалась и арестовала её.
У Райли от шока отвисла челюсть.
Образ женщины, которая хочет убить человека, но беспокоится о жизни собаки жертвы, был чудовищным.
«И очень извращённым».
– Кроме того, – сказал Криваро, – я привык выслеживать других убийц. Некоторые из них были настоящими монстрами, выставляющими свою злобу напоказ. Другие же – просто гнилыми людьми. Но если ты встретишь эту женщину на улице или в продуктовом магазине, она покажется тебе обычной домохозяйкой, – он покачал головой и добавил: – Это-то меня и напугало. Может, она и была обычной, нормальной домохозяйкой. Откуда мне знать, что значит «нормально», с моей-то работой? С тех пор я гадаю о людях, которых вижу вокруг себя повсюду на улицах и в общественных местах – вежливых людях, которые улыбаются даже незнакомцам. Я гадаю, способно ли на убийство большинство людей, если выдастся случай, и если кто-то другой не возьмёт грязную работу на себя? – Он пожал плечами: – Как я уже сказал, кто я такой, чтобы это знать?
