— Не надорвись, милая, — подбежал к ней кот. Он сказал что-то еще, Лира не слушала. Придерживая голову Эвиса, она понемногу влила настой ему в рот. Он глотал, не приходя в сознание, по обеим сторонам его губ образовались ручейки.
Тиш отдышалась и сославшись на то, что пора работать, убежала вновь. Уже вечерело и на кухне снова не хватало рук. Лишь бы бенгерцы не сунулись сюда снова.
Напоив Эвиса, Лира взмолилась, чтобы его желудок не отторг лекарство. А потом они с котом молча ждали любых признаков того, что напиток подействовал.
Овечка, напившись и перекусив, завалилась в углу. Присев на пол у кровати, Лира вразнобой прокручивала воспоминания о минувших днях с Тианом и Неяши, наполняя мысли светом. Но одна непрошенная возвращалась помимо ее желания. Что делать, если настой поможет? Отдать овцу она не могла, дать Эвису умереть — тоже. В один момент стало так невыносимо думать, что она подняла взгляд на кота, желая обратиться к нему с любым, даже самым глупым вопросом, лишь бы отвлечься. Но соратника на подоконнике не оказалось — снова без предупреждений ушел на поиски. Лире сделалось еще тоскливее.
Легкий кашель показался почти нереальным, как во сне. Она мгновенно пришла в себя и взглянула на Эвиса в свете луны.
— Лира? Лира, это ты? — прохрипел он.
— Я. Это я, Эвис, — на сердце потеплело. По щекам потекли непрошеные слезы, которых, она надеялась, Эвис не увидит. — Как ты себя чувствуешь?
В углу послышалось шевеление — проснулась овца.
— Не знаю, — удивленно ответил Эвис, словно сам не понимал, что именно ощущает. — Странно как-то. Но лучше… намного лучше. Кстати, где мы?
— Мы доехали до Святска. Сейчас в гостинице.
— Аа, — промычал Эвис и, подумав, спросил. — Но у нас же почти не осталось денег.
— Это долгая история, — Лира усмехнулась и вытерла слезы. Она вдруг поняла, сколько всего произошло, пока Эвис был без сознания. Словно пролетела одна маленькая жизнь.
— Тогда потом расскажешь, — вздохнул он. — По дороге в Прим… — Последнее слово заглушил кашель и Лира испугалась, что лекарство выйдет наружу.
— Эвис, ты лучше не говори, ладно? Поспи, — прошептала она, сжав его влажную руку в ладонях. — Ты голоден?
Он неопределенно махнул головой. Приподнявшись, сплюнул в окно и тут же рухнул обратно. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь шепотом ветра и пьяными голосами в таверне. Наконец, Эвис сказал:
— Прости меня, — голос оставался ровным, без намека на слезы. Лиру это успокаивало. — Я… это все… из-за меня…
