— Я не виновна! — по толпе прошла рябь восклицаний. — Вы все знаете, что я не родная дочь Лучиана, но он всегда хорошо ко мне относился. Он стал мне отцом, настоящим и любящим. Я бы ни за что не навредила ему! — по щекам побежали слезы. Знал бы отец, что сейчас происходит, мигом пожалел бы о такой преданности своих подданных. Он ни за что не казнил бы ее. Он бы выслушал и понял. Но витая безвольной куклой между жизнью и смертью, не отдашь приказа. Всхлипывая, Тиш поднесла грязные ладони к лицу. Не время плакать. Нельзя, нельзя! Не смей! Тиш прикусила кожу на тыльной стороне ладони, но боль не помогла. Слишком многое навалилось на нее за последние дни.
— Лгунья! — крикнул кто-то из толпы. — Тебя застали с кинжалом!
— Все было не так! — всхлипнула Тиш. — Я… я не знаю, что меня привело в спальню. Я не знаю, как кинжал оказался в руке. Я не хотела вредить ему, пожалуйста, поверьте мне!
— Мы слишком долго тебе доверяли, — прорычал кто-то. Люди начали выкрикивать что-то про казнь, что хватит ее слушать и пора бы вершить правосудие.
— Постойте! — народ угрожающе притих. Все-таки еще теплились воспоминания, когда они подчинялись каждому ее слову. — Я понимаю, вы не поверите. Мои слова звучат глупо, знаю. Но знайте и вы, что я молю богов не о собственном помиловании, а чтобы они даровали отцу жизнь, — она взглянула в сторону гильотины и прижала кулаки к груди, закрыв глаза.
Она заговорила про себя: «Драгар, прости, умоляю. Если ты спасешь меня, я никогда больше…» — и только затем поняла, что слышит каждое свое слово. Тиш похолодела, покрылась липким потом. Надежды, что ее слова утонули в гомоне, рухнули, лишь она увидела ужас на лице женщины в первом ряду.
— Она взывает к демону! Она черная ведьма!
Толпа с криком ринулась на постройку, отчего та пошатнулась. Теперь даже страж не мог утихомирить народ.
— Смерть дьяволице! На костер ее! Сжечь! — кричали обезумевшие жители.
У Тиш перехватило дыхание. Она пыталась оправдаться, но тщетно. Страж подошел вплотную и схватил ее за плечо:
— Так ты прислужница демона? — Тиш вскрикнула от боли. — Ну знаешь, суд никогда не оправдает действия, совершенные во имя нечистых сил!
— Нет, вы все не так… — выдавила она, но ее уже вели к палачу.
— Передать бы тебя Ордену. Только суд обязал провести казнь незамедлительно! Благодари богов, ведьма. У Карателей не столь гуманные методы расправы, — на последних словах страж толкнул ее к резаку. Пелена застелила глаза. Неужели свету суждено померкнуть так скоро? Вот-вот ее схватят за волосы и бросят под лезвие. Сама она не дойдет, нет — ноги словно приросли к деревянному полу. Секунды тянулись вечностью. Но почему никто не тронет ее, почему толпа притихла? Что случилось? А может, все уже произошло, а она и не заметила?
