– Я первый! Отпусти! Уважаемый Далан! – кричал ему в самое ухо какой-то пузатый торговец, одновременно отталкивая менее удачливых коллег. – Уважаемый Далан! Я Хафиз, торговец тканями. Самыми лучшими, смею заметить, на этом побережье!
– Не слушай его, уважаемый Далан! Его ткани – это дешевое дерьмо, которое впору носить лишь самому последнему варвару! – из-за плеча первого кричал кто-то еще. – Лучше зайди в мою лавку! Будь уверен, только здесь ты найдешь все, что угодно твоей душе!
– Это мои ткани ты назвал варварскими?! – капитан был мгновенно забыт и его ухо, наконец-то, смогло вздохнуть свободно. – Ты, недоношенный ублюдок осла и кобылы, посмел оскорбить благословенный самим Зевсом товар?! Стража, стража, хватайте этого наглого варвара!
Давно уже привыкший к такому назойливому вниманию, Далан привычно протиснулся в толпу, раз за разом отталкивая наиболее наглых попрошаек.
– Прочь, прочь, – презрительно оттопыривая губу, продвигался он вперед к стоявший недалеко цели. – Шакалье отродье! Не надо мне ничего! Пошли прочь от меня!
Последнего, самого нетерпеливого купца с искусно завитой бородой, Далан просто столкнул с пути, отвесив вдогонку смачный пинок. Он никогда не отличался особым пиететом к купеческому сословию, к которому кстати формально принадлежал и сам. Капитан их всех презирал или, точнее, почти всех. Он считал себя выше их, ползающих, копошащихся в навозе, червей. Он, Далан-корабел, было по сравнению с ними небожителем, каждый день рисковавшим своей жизнь! Его красная пентеконтра была известна далеко за пределами известного мира; она забиралась в такие неведомые земли, которые здесь считались всего лишь выдумкой хитроватых сказочников. Однако, трюмы его корабля, несмотря на все риски и опасности, были всегда забиты под завязку такими диковинками, которыми сначала восхищались, а лишь потом пытались купить за бешеные деньги.
В этот раз Далан возвратился из такой дыры, о которой не слышали даже самые опытные корабелы. Его товаром были красочные шкуры невиданных животных, куски благоухающего словно дорогие благовония дерево, огромные белоснежные зубы драконов (по крайней мере об этом ему рассказал тот охотник, что их продал), и многое другое, о чем лучше рассказывать не в портовой таверне, полной всякого сброда, а в просторном и прохладном дворце. Естественно, для такого разговора ему нужен был и соответствующий собеседник, фигура которого полностью бы соответствовала масштабам добытого товара.
