Никакой толпы уже не было. Перед Филиппом, а именно так звали этого зажигательного оратора, стояли полные решимости люди, которым впервые в жизни дали настоящую цель. Здесь больше уже не было ни искусного горшечника, поражавшего своего господина чудесными черно-красными амфорами; ни кандальника-шахтера, годами глотавшего рудную пыль в каменоломнях Карахеса; ни сладкоголосого педагога, обучавшего чтению и письму господского сынка! Это были послушники!
– А теперь вперед, в казармы! – внезапно проорал Филипп, взмахнув своим мечом. – Там вам выдадут хитоны и дадут ваше первое задание. Бегом! Марш!
Сверкая грязными пятками, два десятка человек побежали в сторону видевшегося недалеко приземистого здания. Брат проводил их взглядом и с улыбкой вложил в ножны меч. Только после этого, он обратил внимание, как к нему быстрыми шагами приближался человек, которого боготворила значительная часть их войска. Брат мгновенно рухнул на одно колено, одновременно прокричав:
– До здравствует, Первый брат!
Дмитрий остановился и недовольно покачал головой:
– Что же ты, Филипп, делаешь? Учишь молодежь, а сам забыл третий закон?! Все братья равны между собой. Запомни на будущее – больше я не потерплю такого!
– Я понял, Первый брат, – вздохнув с облегчением, ответил тот.
– Нам нужно поговорить кое о чем, – загадочно начал Дмитрий, сразу перейдя к делу. – Сегодня у меня собрание Старших братьев. Ты должен быть там! Я все сказал.
– Но как…? – недоуменно пробормотал Брат. – Там же только Старшие братья! А я…
Он в растерянности провожал взглядом своего вождя, пытаясь сообразить для чего он мог понадобиться на этом собрании. В голову ничего не лезло, как он напрягал брови и морщил лоб. Вместо нужных мыслей вспоминались всякая чушь, в которую он старался не верить. Фигура их предводителя, как и всякого неординарного человека, была окружена неким ореолом таинственности и загадочности. По городу о нем ходило столько баек, что впору было отлавливать их распространителей и сечь на городской площади. Одни говорили, что Первый брат почти всю жизнь работал на рудниках, глубоко под землей, где ворочал неподъемные каменные глыбы. Вот, мол поэтому, у него такая сила! Другие сообщали о том, что сила ему дана от высших сил. Он, шептали они, принес им в жертву своего сына, за что боги наделили его безраздельной властью над всеми неживыми существами. По словам третьих, все еще проще! Первый брат, просто, был богом, спустившимся с небе, чтобы защитить невинных и наказать тех, кто их угнетает. Филипп старался гнать от себя такие мысли, потому что верил лишь в одно – в свой меч! В этом была вся его религия.
