Голова уже убралась, а смех все еще отчетливо слышался. Более того, похоже, на верху смеялся уже не один и даже не двое!
– Решайся, Диметриус! – на плечо легла жесткая рука. – Кажется, тебя продали этой старой скотине – Азарху. От него дорога одна – в могилу!
– Ладно, – не веря самому себе, прошептал парень. – Я согласен. Я согласен! – все тверже и тверже говорил он среди притихших рабов. – Я с вами!
– Тогда выходи и ни чего не бойся, – услышал он, вылезая из трюма. – Будь готов ко всему!
Палуба встретила его большим количеством маленьких огоньков, которые словно светлячки мелькали вокруг него.
– Пошевеливайся! – кто-то с силой толкнул его к причалу. – Там тебя уже давно ждут.
У корабля стояли четверо людей. Даже при прыгающем свете факелов было заметно, что они сюда пришли далеко не морем любоваться. Мягкими красноватыми бликами на них играл металл панцирей. В руках застыли длинные копья с широкими бронзовыми наконечниками, которыми так удобно орудовать в пешей схватке. За спиной у каждого висел массивный щит. Вообще-то, казалось, что они собрались на реальную битву.
– Принимайте! – вновь кто-то подтолкнул его в спину. – Капитан, сказал, что за него уже заплачено. Только осторожнее с ним! Он из непокоренных!
Дальнейшее Димка еще долго будет вспоминать как страшный сон, отнявший у него прошлой и будущее. Едва его, словно связанного барана передали из рук в руки, как за спиной раздался чей-то пронзительный вопль. Следом со скрежетом досок и звоном кандалов на палубу словно черти полезли полуголые рабы.
– А-а-а-а-а-а! – продолжал верещать моряк, с ужасом рассматривая свои рассыпанные кишки. – А-а-а-а-а-а!
Опытные моряки, не по наслышки знавшие что такое бунт, быстро сгруппировались вокруг своего боцмана – Заира. Размахивая неизменной плеткой, тот орал в лицо разбушевавшейся толпе:
– Что, трюмные крысы, воздухом решили подышать?! Так, дышите! Дышите, ибо дышите последний раз! Мертвых я скормлю храмовым гадюкам, а живых растерзают бродячие псы!
– Бей их братцы! – закричал, сообразивший наконец, Димка. – Выпусти им кишки! Крови, крови, крови!
Словно ждавшие этого сигнала галерники бросились на моряков. Визжавшие от ненависти рожи встречались с твердыми кулаками, с легкостью ломавшими кости. Короткие ножи, уже давно вытащенные из за пазухи, выбивали искру из отполированных до блеска цепей.
Пнув растерявшегося от таких событий нового конвоира, Димка с ужасным ревом прыгнул обратно на палубу и сразу же вцепился в высоченного матроса. От неожиданности тот отпустил какого-то кандальника, которого с яростью месил до этого, и попытался сбросить своего седока. Димке в какой-то момент показалось, что он вновь, как в далеком детстве, пытается удержаться на бабушкином бычке, однолетке. Его шатала и мотало из стороны в сторону как ветер. Несколько раз даже успело приложить о высокий корабельный борт, после встречи с которым у него чуть дух не вышибло.
