Руи указал на сапфир, окруженный мерцающими винно-красными рубинами. - Вот это сразу бросилось в мои глаза.
- Ах, нет! - вздохнула королева. - Я бы с удовольствием отдала это кольцо тебе, но не могу буквально, потому что оно настолько плотно сидит, что не снимается с пальца. Выбирай заново.
Внутренне кипя от возмущения, белокурый мальчик покачал головой. Тот, кто сказал ему, что королева Англии была скупой, мелочной, скаредной и жадной, говорил правду - и она, вероятно, самый настоящий индейский даритель[52]! Он был уже сыт по горло всем этим драгоценным отрицанием, поэтому сказал: - Мэм, если подумать, я бы очень оценил ваш веер.
На этот раз королева оказалась в замешательстве. - Мой веер?! - эхом отозвалась она. - Но это же сущий пустяк, простая безделушка, стоящая, пожалуй, не больше шиллинга на Чипсайд-Маркет.
- Тем не менее, - мягко сказал Руи, - вы держали его в руках, он был близок к вам и наполнен вашей царственной аурой.
- Это самый очаровательный комплимент, который мне когда-либо делали! - воскликнула глубоко тронутая королева. - А вот и то, чего жаждет твоё сердце! Она вручила мальчику веер так, как будто это было рыцарское звание с Орденом Подвязки.
- А хочу я его ещё и потому, - нагло заявил мальчик, - что веер, который мне дали как «Джульетте», наверняка был сделан в Японии, потому что он разбился вдребезги, когда я по рассеянности воспользовался им, чтобы почесать задницу во время любовной сцены.
- Ох, ступай-ка ты отсюда, мальчик! - невольно рассмеялась королева. - Будь осмотрительнее, и мне хотелось бы поговорить с тобой подольше, но теперь я должна принять королеву Нидерландов, которая, несомненно, пришла просить золота, чтобы построить ещё больше её бесконечных дамб.
Сжимая веер, Руи удалился, не пятясь назад. Это доставило ему определенное удовлетворение, но церемониймейстер издал болезненный крик и упал в обморок.
5. НЕПРИЯТНОСТИ ОТ КРИСТОФЕРА МАРЛОУ
Ненастный и неразумный май - следуя календарям - преобразился в благопристойный и благоразумный июнь - месяц мальчиков-невест и ошеломленных женихов, которых в приличном обществе не упоминают. Руи ошивался на Лондонском мосту, где лавочники выставляли свои товары в ларьках и маленьких фахверковых домишках, готовых в любую минуту рухнуть в Темзу. Мальчик искал скромный подарок для Дикона, чье пятнадцатилетие должно было состояться спустя несколько дней, и после долгих раздумий решил, что лучше всего подойдет перстень с каким-нибудь подходящим символом или девизом, хотя тема колец все еще терзала память мальчика, напоминая о Королеве и ее неподаренных безделушках. «Мне следовало спереть кольцо с её левого мизинца, потому что оно сидело свободно, и небольшая ловкость рук сделала бы это кольцо моим, - подумал Руи, - но оно слишком мало и для Дикона, и для меня». Он не гнушался воровством, если возникала такая возможность, но, подобно будущему Робин Гуду, воровал только у богатых.
