- Я ещё никогда не был так серьёзен.
- Но... но твоя жидкость может отравить меня до смерти - она используется для отбеливания шерсти и дубления шкур!
- Это моча животных, а не человека. Другие уже приобщились ко мне и сегодня цветут подобно зеленому лавровому дереву.
- Что, правда? - Дикон дрогнул в агонии нерешительности, очарованный и в то же время отталкиваемый осознанием этой новой, но ужасающей близости.
- Разве я стал бы тебе лгать? - Руи расплылся в успокаивающей улыбке, достойной Мефистофеля. - Да ведь я и сам попробовал её и чистил ею зубы, когда не хватало ивового прутика. На самом деле, мальчишеское пи-пи запросто может быть источником мудрости, которая исходит из корней древа познания.
- Но я никогда не делал этого раньше, и от одной мысли об этом у меня сводит желудок, - пробормотал Дикон.
- О, лживый любовник! Коварный ухажёр! - воскликнул Руи. - Всего лишь несколько часов назад ты клялся всеми святыми, что любишь каждую частицу меня!
- Но я не думал о твоей моче!
- Любишь меня, люби и мою мочу! - Руи пожал плечами. - но, если ты этого не сделаешь, я пойду в «Глобус», помочусь по дороге и пожалуюсь мессиру Уиллу, что ты не справляешься, и я хочу, чтобы какой-нибудь другой мальчик учил меня Феспианскому искусству!
- Эй, ну же, не так быстро! - встревоженно произнёс Дикон. - Мне придется подумать вот о чём – быть или не быть писсуаром для Руи, вот в чем вопрос.
- Думай об этом как о соленых слезах, которые текут не из моих глаз, а из моего пениса, - сказал Руи, - но думай быстро, потому что я не могу больше сдерживаться. Смотри! у меня уже просочилась пара неудержимых капель!
- О, Боже! - возопил Дикон. - Я не знаю, что делать! Ты уверен, что твоя водичка не сведёт меня до срока в могилу?
- У тебя есть мое апостольское слово, так что покончи с этой бурей в горшке для мочи и используй свой рот в лучших целях, чем изрыгать глупые увертки!
- Ну, на этот раз я поступлю так, потому что дело крайне срочное, но…
Но Руи уже заставил Дикона опуститься на колени и, вставив свой пенис в рот другого мальчика, расслабил свой мочевой сфинктер и фактически утопил язык Дикона в топазовом потоке. - О небо! - заметил он с тающим восторгом. - Какое облегчение! - Ну и груз свалился с моего... мозга! - он сделал паузу, глядя на стоящего на коленях мальчика, отчаянно глотающего. - Эй! - прорычал он. - Держи свой рот закрытым, чтобы я не промочил яйца!
Наконец закончив, но по-прежнему находясь в устах Дикона, Руи неторопливо встряхнул свой опустошённый шланг, выдавливая последние запоздавшие капли и вынул его. - Ну, что? - спросил он у своего ошеломлённого компаньона. - Ты болен? Ты на пороге смерти? Ты мертв?!
