— Ну, насчет скипидара, проблем нет, а вот насчет мазута… Слушай, а отработанное масло с МТС не пойдет? — спросил он.
— Ну, а почему бы и нет! В общем, надо две бочки скипидара и бочку «отработки». Сколько я буду должен? — показал я всем известный жест на пальцах.
— За скипидар рассчитаешься в правлении колхоза, а «отработку» за три бутылки вот такого же напитка. — кивнул он на пустую бутылку из-под коньяка.
— Заметано! Как проехать в правление?
Через час поедет телега со смолой, вот и езжай с ней. Ему все-равно в правление надо, завести отчет и выписать продуктов на неделю, а то скоро жрать нечего будет. — он сплюнул и стал привычно сворачивать одной рукой на колене самокрутку.
Послюнявив газетную бумагу, он, зачерпнув свернутой самокруткой из кисета мохры, ловко придавил ее пальцем и вставил в рот. Достав из кармана коробок и зажав его меж колен, чиркнул спичкой и прикурил, дохнув ароматным дымом.
— Будешь? — протянул он мне кисет.
— Спасибо, Анатолий, не курю. — я достал из кармана зажигалку и протянул ему.
— Хорошая вещь. — оценил он ее и, пощелкав ею, сунул в карман. — Спасибо, Андрей! Заходи, если что, а мазут тебе завтра в обед будет, вместе со скипидаром, я отправлю с ездовым записку другу, он все и подготовит.
Вскоре я трясся, сидя на телеге, которой управлял паренек в сатиновых черных шароварах и майке. На голове кепка прикрывала выгоревшие волосы. Он время от времени покрикивал на лошадь, щелкая ее вожжами по крупу, на что она на некоторое время ускоряла ход, но затем снова переходила на неторопливую ходьбу. В телеге стояли четыре бочки с серой (сок сосны), увязанные веревками, чтобы не высыпали на кочковатой лесной дороге. Где-то часа через два показалось село, телега направилась в центр, где недалеко от церкви стоял крепкий двухэтажный дом. На первом этаже находилось правление, на втором медпункт. Взойдя на крыльцо следом за пацаном, я оказался в коридоре, с обеих сторон были двери, и куда же теперь идти? Пацан знал дорогу и куда-то уже нырнул. Заглянул в первую дверь, за столом, заваленным папками, сидел крепкий мужик и что-то записывал, щелкая время от времени на счетах.
— Здравствуйте, мне бы председателя! — вежливо спросил я.
— Я — бухгалтер, председатель — следующая дверь! — баском ответил мужик, и, ловко спустившись со стула, подхватив костыль, захромал к сейфу.
Одна штанина у него была пристегнута булавкой. Фронтовик даже после потери ноги не сдался и выучился на бухгалтера. Я попрощался с ним, и зашел во вторую дверь. В полувоенной форме, без знаков различия, с орденом Красной Звезды, председатель что-то объяснял пацану, который меня привез. Тот, переминаясь и теребя в руках кепку, внимательно слушал его. Я кашлянул, чтобы привлечь его внимание.
